Когда во вторник утром я пришёл в свой кабинет, там вовсю шёл
активный спор. Я ещё никогда не слышал, чтобы Огава Хана так на
кого-то кричала.
На моём месте уже сидел Кондо Кагари. Огава бегала вокруг него,
что-то злостно причитая. Медсестра размахивала амбулаторными
картами, и чем-то напоминала мне ямаубу – японскую колдунью с
веерами.
– Огава-сан, что за дьявольский ритуал вы тут устроили? –
спросил я. – Опять ёкаев изгоняете?
– Кацураги-сан, наконец-то! – обрадовалась Огава. – Вот,
смотрите! Какой-то незнакомец утверждает, что будет работать с нами
в этом кабинете. Я его всё утро не могу отсюда вытащить.
– Доброе утро, Кацураги-сан, – поклонился мне Кондо Кагари. – У
нас с вашей медсестрой вышло недопонимание…
– Я уже понял, – успокоил его я. – Всё в порядке, Огава-сан. Это
мой стажёр. Кондо Кагари. Какое-то время мы будем работать в одном
кабинете.
– Ой… – Огава прикрыла рот ладошкой. – Я опять что-то не то
сделала, да?
– Ничего, это я забыл вас предупредить, – ответил я. – Ну что,
Кондо-сан? Готовы к первому рабочему дню?
– Всю ночь глаз не мог сомкнуть, Кацураги-сан! – воскликнул
Кондо. – Очень ждал этого утра!
Дверь в наш кабинет распахнулась. К нам забежал растерянный
пожилой мужчина.
– Приём ещё не начался, подождите, пожалуйста, мы вас позовём! –
предупредила его Огава.
– Там… Там человеку в очереди плохо! – воскликнул пациент.
Я взглянул на Кондо Кагари и проговорил:
– А вот и ваше боевое крещение, Кондо-сан. За мной!
Мы с Кондо Кагари выбежали в коридор, где пациенты уже положили
ослабевшего мужчину на скамью.
– Кондо-сан, ваш выход, – произнёс я. – Осматривайте его.
– А? Кто – я? – испугался Кондо Кагари.
– Скорее! Я подстрахую, – настоял я.
Кондо трясущимися руками начал прощупывать пульс больного, а я
активировал «анализ».
На первый взгляд в организме мужчины не было никаких отклонений.
Сердцебиение быстрое, но правильное. Никаких нарушений в головном
мозге. Остальные органы тоже в полном порядке. А вот это уже
действительно интересно.
– Пульс девяносто, давление сто десять на шестьдесят, – произнёс
Кондо. – Не такое уж и низкое.
– Вы можете сказать, как вас зовут? – обратился я к пациенту,
стараясь держать его в сознании.
Побледневший мужчина устало помотал головой.
Не может говорить? Странно, это ещё почему?
– Кацураги-сан, – позвал меня один из пациентов, окруживших
больного. – Этот мужчина работает сантехником в хозяйственном
отделе Ямамото-Фарм. Я не помню его имени, но, кажется, он –
немой.