Но все покатило не по плану. Как позже догадался Михалев, вмешалась рука судьбы, именно его собственной судьбы, или то, что иным недоверчивым материалистам представляется простой случайностью. Причиной всему был Свечин. Несмотря на игру в солидность, оставался он в глубине души азартным мальчишкой. Любил скорость, автомобили, снегоходы. Снегоход и стал его погубителем. Врезался Свечин на большой скорости в дерево и через сутки скончался. Досрочно примчалась Нержавейка, ее назначили худруком театра. Нового постановщика для «Чайки» она не нашла, «Чайка» вслед за Свечиным скончалась. Мальвина, осмелившаяся репетировать роль, предназначенную Костроминой, стала главным врагом худрука. Закулисными стараниями примы выгнали Мальвину из общежития. Да и в самом деле, какое право имеет жить в академической общаге актриса, она ведь не студентка театральной академии. Свечин за нее просил? Мало ли что просил, нет уже Свечина. Пусть девчонка снимает квартиру, а то, что ее жалованья хватает только на кефир и пельмени, никого не касается. Не нравится? Езжай в свою деревню. Не хочешь? Скажи спасибо, что не выгнали.
И однажды утром Михалев обнаружил Мальвину в проходной служебного входа в театр. Она сидела на чемодане и плакала. Слезы с потеками туши плыли по ее белому лицу. Рядом стояла большая, туго набитая сумка. Картина эта уколола Михалева в самое сердце, и оно содрогнулось от жалости.
– Что случилось? – спросил он.
– Из общаги на хрен выперли, – всхлипнула, вскочила на ноги и гневно ткнула рукой в сторону мордатого пожилого охранника. – А этот, блин, не пускает.
Тут Михалева шарахнула радостная догадка: вот он, счастливый билет, судьба.
– Придержи язык, шалава, – бурчал привычный держиморда. – Артистка! Кто тебя не пускает? Иди себе. А мешки твои не пушу! Может, там бомба!
Сердце Михалева бешено колотилось.
– Ну, – сказал он, отвернувшись к окну, как бы раздумывая, пожимая плечами, – давайте закинем вашу бомбу ко мне. А там разберемся.
Погрузили вещи в машину Михалева и поехали. Жил Михалев недалеко от театра в небольшой двухкомнатной квартире, доставшейся ему от покойной тетушки. Он занимал одну комнату, а вторая, совсем маленькая, была чем-то вроде пыльной библиотеки, склада, чулана. Туда Михалев и затащил Мальвинины вещи.
– Тут поживете, – сказал он. – Сейчас почистим, помоем.