Кир же, наверняка, размышлял о том, что не хочет ехать на турнир с Фридой. Его-то участие оспорить будет сложно — для этого нужно сместить ректора и, что самое страшное, пободаться с его бабулей — графиней Винтик. А это, скажу я вам, не решится делать даже король.
Но вот с Фридой однокурсник тоже ехать не хотел — эта вредина, под два метра ростом, моего друга иначе, как задохликом, не называла. Он рядом с ней казался ещё более несуразным, отчего его вампирская гордость страшно страдала.
— Хочешь, я у дяди стащу артефакт иллюзий? — наконец, выдал он. — Настроим его на показ мишеней, и будешь себе метать, разве что не будут эффектно гореть.
— А он тебя не убьёт? — я с сомнением покачала головой. Соблазн был велик, но... но я же благородная.
Или нет?
Оказалось, что не очень, потому что ночью мы полезли. И не куда-нибудь, а в кабинет самого ректора.
— Отмычку взял? — деловито спросила я у подельника.
— А то, — самодовольно кивнул он, — не боись, Лизка. Я ещё и портальный артефакт взял — подарок бабуси на совершеннолетие — если что, дёру дадим, никто нас даже не заметит! Со мной ты не пропадёшь!
Мы подошли к двери, и вампир приложил свою руку к стене, а потом с шипением отдёрнул.
— Что такое?! — запаниковала я, готовая в любой момент дать дёру.
— Да это… На входе родство проверяется — шипом протыкается палец и берётся кровь. Чтобы никто лишний не заполз, — объяснил парень, засовывая пострадавшую конечность в рот.
— Так у тебя же крови нет, — опешила я, наблюдая за тем, как сложная система защиты потихоньку расползается в стороны. Один за другим расплетаются сложные заклинания перед дверью, освобождая нам проход, — и сам говорил, что кожа толстая и не чувствует боли.
— Так тут игла серебряная, — словно маленькой, объяснил он, - как, по-твоему, по-другому кожу вампира проткнуть? И что значит "крови нет"?! — вслед за этим оскорбился он. — Ещё как есть! Просто она очень глубоко, а ещё течёт медленно. В триста раз медленнее, чем у людей, — не преминул похвастаться он, — так что, когда ты станешь старой морщинистой бабкой, я буду всё ещё молод и прекрасен.
— Ага, и, наверняка, всё ещё в девках, — фыркнула я, — я уже жизнь интересную проживу, а ты будешь искать ту самую, что поймёт твою ранимую душу.