Что скажет его жена?
Поговорить с Роджером Эшамом мне так и не удалось, потому что сразу после того, как меня покинул испанский посол, еще двое рискнули пригласить королеву на танец. Одним из них был настойчивый граф Арундел, который даже особо и не расстроился из-за отказа, а второй – светловолосый мужчина лет тридцати в бордовом камзоле и смешных штанах, к виду которых, впрочем, я уже стала привыкать.
– Уильям Пиккеринг, – Роджер поспешил на помощь. – Очень достойный и обходительный молодой человек из хорошей семьи.
Я с интересом взглянула на того, кто заслужил букет комплиментов от Эшама, ведь мой личный секретарь так просто ими не разбрасывался! Уильям Пиккеринг оказался более чем хорош собой – голливудский блондин с серыми глазами, обаятельной улыбкой и пробивающейся рыжеватой щетиной. Несмотря на возраст, в его облике до сих пор присутствовало что-то неуловимо мальчишеское. Может, все из-за улыбки – искренней и открытой. К сожалению, пришлось отказать и ему. Потому что… Мне срочно надо подыскивать учителя танцев!
Затем я сидела и смотрела, как веселится придворный люд. Но настроение испортилось, когда среди танцующих я увидела Роберта, кружащего одну из моих фрейлин. Ну что же, недолго он скучал в одиночестве! Встала и, посетовав на усталость, отправилась в свои покои. Роджер, который так и не притронулся к еде, поспешил за мной, да и фрейлины не заставили себя ждать.
В покоях я взялась за документы, подготовленные Уильямом Сесилом, подозреваю, с одобрения Тайного Совета. Министры вдумчиво и основательно выбирали себе короля, а мне – мужа, так что бумаг собралось много. К каждому претенденту прилагалась краткая характеристика, написанная каллиграфическим почерком. Рядом – другими чернилами с трудом различимыми каракулями – шли заметки, сделанные, подозреваю, рукой государственного секретаря, потому что после каждой надписи стояла буква «W» (прим. Уильям – William). К тому же, к записям прилагалось несколько портретов, с которых на меня сурово глядели неулыбчивые мужчины, словно недовольные тем, что их рассматривает королева Англии.
Роджера я усадила читать письмо Палаты общин, попросив придумать, как бы им ответить так, чтобы ничего не ответить. То есть послать подальше, но культурно. Фрейлины расположились вышивать, при этом негромко сплетничали. Иногда до меня доносился приглушенный смех. Кэти отправилась распорядиться, чтобы нам с Эшамом подали обед в личные покои. В окружении этих полузнакомых людей я странным образом чувствовала себя вполне уютно, по-домашнему.