— Эй! — спасенная
им девушка шла обратно, ежесекундно спотыкаясь о камни
и мусор. Голос ее дрожал, но она все-таки
возвращалась к нему. Дио пошел ей навстречу, решив прийти
за курткою позже. — Эй! Ты как? — Девушка
говорила на одном из многочисленных языков Города. Дио
знал его хорошо. — Они тебя ранили?! — воскликнула она,
когда Дио подошел совсем близко, и в голосе
ее прозвучало неподдельное беспокойство.
— Нормально, — ответил Дио,
разглядывая чистую кожу, слегка растрепанные вьющиеся волосы,
большие испуганные глаза. — Идем отсюда, — сказал он, беря ее под
локоть, уводя прочь с места побоища.
Девушка шла, тяжело опираясь
на руку Дио и поминутно оглядываясь назад. Ноги
ее то и дело подворачивались, она едва
не падала. Когда девушка споткнулась в третий раз, Дио
просто подхватил ее на руки. Она вскрикнула, испуганно
вцепившись в его куртку, но уже в следующую минуту
вздохнула с облегчением, спрятав лицо у него
на груди. Дио бросил взгляд на запястье: стрелка часов
бежала не быстрее обычного, и потому увидев останки
автобусной остановки, он повернул туда. Усадив девушку
на раздолбанную скамейку, он осмотрел ее ноги.
Те были обуты в немыслимой конструкции туфли
на невероятно высоком каблуке. Разбитые колени кровоточили.
Дио оглянулся растерянно. У него не было ни воды,
чтобы промыть раны, ни чистой ткани для перевязки.
— Вот, — сказала девушка,
вынимая из маленькой сумочки, перекинутой через плечо,
небольшой пакетик, — сейчас.
Она достала резко пахнущую белую
салфетку, развернула и принялась осторожно промокать рану.
— Дай сюда, —
он отобрал у нее лоскуток, увидев, как она морщится
от боли, избегая задевать саму ссадину. Несколькими точными,
сильными движениями стер кровь и грязь, обнажив рану. Девушка
шумно втянула воздух сквозь стиснутые зубы. — Еще есть?
— спросил Дио, осматривая сбитые колени.
— Вот, — повторила она,
отдавая ему весь пакетик.
Салфетки были влажными
на ощупь и, судя по резкому, чуть спиртовому запаху,
должны были хоть как-то продезинфицировать ссадины.
— Потерпи, —
сказал он, плотно прижимая пару лоскутков
к ее ногам, чувствуя гладкую, шелковистую кожу под
пальцами. Она кивнула, но на глазах ее все равно
выступили слезы. — Я Дио, — сказал он, надеясь
отвлечь ее разговором. И добавил, рассчитывая произвести
впечатление, — из банды Скала. — Во взгляде
ее плескалось непонимание. — Мы называем себя
Губителями, — завершил он неловко, сообразив, что
должного эффекта не получилось.