– С каких это пор? – Майкл недоумённо смотрит на брата.
– Ооо... За восемь лет многое изменилось, братец! Сегодня произносишь молитву ты, потому что пропустил миллиард ужинов за этим столом.
Даже мне ясно, что Эван шутит. А вот Майкл словно отказывается это понимать. Его лицо становится раздражённым. Отпустив мою руку, он всем телом поворачивается к Эвану.
– Ты теперь все две недели будешь об этом говорить? Восемь лет! О, чёрт, прошло же восемь лет! Или: точно, Майкл, уже восемь лет прошло!
– Ну... да, – хмыкнув, невозмутимо соглашается Эван, тоже развернувшись всем телом к брату.
Я сижу между ними и кожей чувствую исходящую от обоих обиду. Эван обижается на Майкла за то, что тот не приезжал. А Майкл не считает, что должен за это оправдываться, потому что занимался своей карьерой. По сути, они оба и правы, и не правы, но я не рискну говорить им об этом. Достаточно того, что я зажата между ними как в тисках, и не могу выбраться.
– В чём дело, брат? – вновь хмыкает Эван. – У тебя не было денег на билет? Ты не мог прилететь на выходные или на рождественские каникулы?
– Не мог, – отрезает Майкл. – Тем более, что мама и папа прилетали ко мне. Так же, как и ты! Только в последние два года у вас тоже не нашлось времени меня навестить.
Я перевожу взгляд на родителей братьев. Киллиан наблюдает за ними с ухмылкой, Оливия же явно переживает. Однако никто из них не вмешивается и не пытается остановить перепалку.
– Майкл... пожалуйста, – призываю жениха успокоиться, легонько коснувшись его плеча.
– Да, Майкл, пожалуйста! – передразнивает Эван.
Бросаю на него испепеляющий взгляд и замечаю всю ту же загадочную ухмылку. Парень вновь мне подмигивает.
– Я не хочу ругаться, – вдруг спокойным тоном произносит Майкл. – И приехал вовсе не для этого.
– Вот и не будем ругаться! – тут же восклицает Оливия. – К тому же при Кэтрин! Вам обоим должно быть стыдно!
Привстав со стула, она двигает салат поближе к сыновьям, и с мольбой смотрит на обоих:
– Пожалуйста, ешьте!
Те отворачиваются друг от друга и берутся за приборы... За столом повисает напряжённое молчание.
Я тоже беру вилку, благодарю Майкла за салат и отбивную, которую он положил в мою тарелку и даже порезал на маленькие кусочки. Подцепив один, подношу к губам...
Но совершенно невозможно спокойно жевать, когда на тебя так пристально смотрят! Всей кожей чувствую испепеляющий взгляд голубых глаз. Не тех глаз, которые глядят на меня последние два года.