Чем больше овладевал Лукреций магической наукой, тем больше он понимал суть тьмы внутри себя. Каждые несколько месяцев, а то и чаще, он тайком приходил к Бромелю, чтобы провести ритуал очищения, но раз за разом ритуал давался всё сложнее и приносил меньше результатов. Тьма не хотела отделяться от его души, находила любые лазейки, чтобы не сменять живой человеческий сосуд на каменную узницу. И наконец, настал тот день, через два года после того, как он впервые пришёл к епископу, когда даже после изнурительного ритуала он всё ещё не был пуст. Тьмы оказалось слишком много, чтобы её можно было полностью поглотить.
Епископ не смог ничего заметить, а Лука не стал ничего ему говорить. Теперь, когда он мог немного, но всё же колдовать, таить тьму от чужих глаз стало легче. Он уже научился пользоваться заклинаниями без тьмы, и сейчас ему просто нужно было лишь прикладывать чуть большие усилия, чтобы творить заклинания, не вкладывая в них эту часть своей силы.
О, как он многое, оказывается, терял, отказавшись от тьмы. Юноша как будто жил с завязанными глазами, а теперь повязку сняли. Ночь для Луки перестала быть пуста и безмолвна, а темнота вновь стала ласкова и дружелюбна. И мир, мир вокруг для него стал живым и заговорил, зашептал на разные голоса. Возможно, этот шёпот, шёпот мёртвых, голос потустороннего и чуждого человеку, показался бы кому-нибудь жутким и пугающим, но не Луке.
И это напомнило ему о том, кого он старался не вспоминать последние два года. Тобиас Гохр, давно почивший магистр тёмных искусств, которого он разбудил. К несчастью, он так и не смог убедить мать вернуть ему кость несчастного мёртвого мага, которую она взяла из его кармана. То ли выкинула, то ли спрятала так глубоко, что даже тщательный обыск всего дома не дал никаких результатов. Да и время прошло много – едва ли она сама знала, где эта кость. А ведь без этой части скелета Лука не мог полноценно связаться с Гохром – всё, что он получил, вернувшись на могилу магистра, это невнятный шёпот и явное ощущение недовольства того. Видимо, что-то было важное в мизинце левой руки, которую Лука когда-то отрыл по просьбе чернокнижника.
Подсказка пришла, когда он лениво листал одну из книг в библиотеке Орхана – не для учёбы, просто из любопытства. И нашёл поисковое заклинание, ищущее нужный предмет по его подобию или другой части. То, что нужно. Проблема была в том, что заклинание состояло из частей, которые изучали лишь на четвёртом курсе, а Лука только недавно перешёл на третий. И как бы не был молодой Горгенштейн прилежен и умён, самостоятельно справиться со сложными формулами заклинания он не мог.