– И мой отец, очевидно, решил, что я и стану тем самым мучеником, который окажется ее мужем.
– У нее великолепная родословная, – заметил Кларингтон.
Оуэн вскинул брови.
– Как и у моей лошади, между прочим. Но я однако же не спешу на ней жениться.
– И при такой завидной родословной – отвратительный характер. – Кавендиш бросил на стол еще одну карту.
– А, вот вы где!..
Приятели тотчас подняли головы и увидели направлявшегося к ним Гаррета Апплтона, являвшегося родственником Кларингтона.
– Присаживайся, Апплтон. – Свифтон поднялся со своего места и похлопал Гаррета по плечу.
Апплтон опустился в свободное кресло и, заказав бренди, сообщил:
– Я навещал старину Беркли, но так и не смог уговорить его приехать в клуб. Он очень нелюдимый, наш Беркли. Не говоря уж о том, что крепкие напитки и карты – не его стихия.
– Очень жаль, – пробормотал Оуэн.
– О чем беседуете, джентльмены? – поинтересовался Апплтон, когда слуга принес ему бренди.
Кавендиш изобразил улыбку.
– Оплакиваем беднягу Монро, которому в скором времени грозит венчание.
Апплтон едва не выронил свой бокал.
– Монро?.. – пробормотал он в изумлении. – Только не говорите мне, что он уже помолвлен. Ни за что не поверю!
– Пока не помолвлен, – отозвался Оуэн, отдавая слуге пустой бокал и заказывая полный.
– Да, пока нет, – кивнул Свифтон. – И все же отец весьма недвусмысленно дал ему понять, что помолвка должна состояться не позже, чем через месяц. Причем – с весьма своеобразной леди.
– Это так? – с улыбкой Апплтон и приподнял свой бокал. – Поздравления принимаются? И кто же эта счастливица?
– Леди Лавиния Хоббс, – сообщил Кларингтон.
Улыбка покинула лицо Апплтона, и он опустил бокал.
– Только не говори, что у тебя в запасе тоже имеется какая-нибудь отвратительная история, – замахал руками Оуэн.
– Ну, я… – Апплтон отвел взгляд.
– Можешь сказать, – произнес Кавендиш. – Он уже кое-что знает о ее тяжелом характере.
– Да-да говори! Я готов к самому худшему. Хотя хуже того, что я уже услышал, быть не может, – со вздохом добавил Оуэн.
Апплтон откашлялся и проговорил:
– В прошлом году я присутствовал на званом обеде у Кендаллов, и леди Лавинию так разозлило внимание одного джентльмена, что она швырнула ему в лицо бокал с красным вином, затем сорвала со стены гобелен и выбежала из столовой.
– Этот джентльмен чем-то ее обидел? – Глаза Свифтона округлились. – Или, может быть, он сказал какую-то непристойность?