На кармане красуется золотая надпись в россыпи серебристых звездочек.
– Разумеется, нашивку с твоим именем я заказать не могла.
– «Carpe omnia», – читаю я.
Не «carpe diem» – «лови мгновенье», а «carpe omnia» – «наслаждайся всем».
Хороший совет.
Я сгребаю сестру в охапку и стискиваю так сильно, что она издает сдавленный стон. Тогда я ее отпускаю.
– Ладно, проехали, – говорит она, поправляя гетры.
– Проехали, – повторяю я, теребя застежки на карманах.
– Слушай, – говорит она, – тут такая история приключилась.
– Какая?
– Джули говорит, что видела тебя сегодня в школе.
Секунду я перевариваю сказанное.
– И что в этом странного?
– Тебя прежнюю. Азу.
Мы молча смотрим друг на друга. Уверена, Илай сейчас думает о том же, о чем и я.
Хейуорд.
Та самая девушка, по образу которой была сделана моя старая оболочка. В младенчестве ее забрали в Магонию, а на ее место подкинули меня. Они с Илай биологические сестры.
– Ты якобы стояла через дорогу от школьного спортзала и пристально его разглядывала, – продолжает Илай. – Джули подумала, что видит привидение. Она ведь ошиблась, правда? Не могла же Хейуорд заявиться к нам в школу?
– Должно быть, ей все это померещилось.
– Маме с папой будем говорить? – спрашивает Илай.
Я мотаю головой.
– Если бы Хейуорд спустилась на землю, мы бы об этом знали.
Кару, моя птица сердца, ее бы точно почувствовал.
– Джейсону тоже не говори, – предупреждаю я. – Не хочу его тревожить. Сама во всем разберусь.
Илай послушно кивает, но я все равно подозреваю, что она может проболтаться. С нее станется. Я выбегаю на улицу, убеждая себя, что все будет хорошо.
До дня рождения считаные минуты, и ничего плохого со мной не случится.
Продираясь на велосипеде сквозь дождь-град-снег-слякоть-бурю, я представляю, что нахожусь на палубе воздушного корабля, где могу защитить родных и близких с помощью одного лишь вдоха, одной верной ноты. Я твержу себе, что хочу жить только этой, земной, жизнью, а большего мне и не нужно.
Но это неправда.
Я подъезжаю к дому Джейсона и, минуя парадную дверь, начинаю карабкаться по водосточной трубе. Так романтичнее. К половине пути я успеваю отморозить все пальцы и посадить на коленку синяк, но раз уж ты решила залезть к кому-нибудь в комнату по водосточной трубе, нужно довести дело до конца. Иначе стыд тебе и позор.