Водные, земляные, воздушные и огненные. Усатые, рогатые, полосатые, с крыльями и без. С одной или целым сонмом голов. Изрыгающие пламя, давящие врагов лапами, взбивающие волны крыльями. Грозные, великие, бессмертные. Хранители древнего рода Тэтсуя, их главный тотем, символ идеалов – чести, верности долгу и Империи.
- Вместо сверхмощного оружия получили одноразовую вспышку, да еще и ставящую под угрозу уже имеющиеся ресурсы? Негусто.
Голоса раздавались приглушенно, все из-за тех же резных панелей в Часовне. Охранные духи смотрели на него с укоризной, в их огромных раскосых глазах явно читалось неодобрение, но молодому нэко было не до недовольства всяких потусторонних и вряд ли существующих хранителей. Тэкеши не собирался подслушивать, он просто гулял по территории семейного поместья, вспоминая все шалости, что видели вековые деревья. Каждая деталь пробуждала все новые и новые волны ностальгии.
Вот беседка, в которой мама, великолепная Кэори Медока Тэтсуя так любила пить чай с подругами. До определенного дня. Ему было лет семь или восемь, все вокруг было наполнено магией, сказкой, древними легендами. Одна из них, про мальчика, что оседлал ветер волновала его больше всего. В попытке воссоздать условия обретения самых настоящих, а не Чи-крыльев, юный Тэкеши взобрался на самое высокое дерево сада – аккурат над беседкой. Естественно упал. Естественно, прямо под ноги маме и подругам.
Криков, визга и причитаний хватило бы на десяток похорон, хоть он и отделался синяками.
Мама тогда осталась спокойной, как скала. Только значительно позже он заметил седой волосок в ее до этого безупречной прическе.
В Часовню он зашел из самых благих намерений – в кое то веки помолиться предками. Как и все Военный младший Тэтсуя чтил оба культа – и Императора, и Духов Предков, пусть не так ревностно, как хотелось бы его матери.
На этот раз он решил ее порадовать, раз уж все равно нечем было заняться. Безделье отупляло, а причины отзыва из МВА, вернее их видимое отсутствие настораживало.
И это в то время, как его тсани[1] и друзья вот-вот должны были предстать перед Императором на Смотре Войск. Его место там, рядом со своим Клином и неугомонной Кэтсуми, а не здесь в благостной тишине старой Часовни.
Благостной тишина была ровно до первой услышанной фразы. Про сверхмощное оружие и угрозу говорил отец, без сомнений – это его голос сочился досадой и разочарованием. Но отнюдь не это заставило Тэкеши замереть, остаться в тени у входа за первым рядом ритуальных плит. По всем законам чести, да просто по правилам хорошего тона он должен был или обозначить свое присутствие, или тихо удалиться.