Посчитав половину первого дня проведённой удачно и с пользой, мы завалились по своим кроватям вздремнуть до вечерней зари. Я хотел было отметить новоселье, но Дени заявил, что надо поберечь силы для ночи, если и далее всё пойдёт столь удачно. На том и сошлись…
***
Кто не просыпался в незнакомой обстановке после удачных мероприятий свершённых ещё в начале дня? Сначала дикое изумление, затем просто изумление, а напоследок и груз воспоминаний, хотя и выпито было всего ни с чего по предварительным прикидкам.
–Дени, а мы где?– спросил я друга сухим и ломким голосом, который маячил в серой мгле оконного проёма.
–Где, где! В…– и он резко и точно назвал всем знакомый с детства адрес.
Далее друг популярно и доходчиво объяснил мне положение вещей на сегодняшний день по отношению ко вчерашнему, взяв с меня твёрдое слово более никогда не вызывать обслугу с бутылками без его на то согласия. А так как я сходу согласился всем своим обезвоженным организмом, он позволил мне подкрепиться тем, что оставалось на столе. Оставалось не густо, но мне вполне хватило. Результата долго ждать не пришлось, а ожив, я уже бодро и разумно спросил:
–Дружище, а каковы наши планы на вечер?
Дени посмотрел на меня с тоской, но всё же просветил:
–Раз оплатили с пьяной дури номера через нашего домовладельца, то скоро пойдём на улицу Мадлен в заведение мадам Горизонталь под скромным названием «Мулин муж».
С меня сразу слетел весь хмель, я внутренне подтянулся и уже свежим голосом сказал:
–Совершенно верно, друг мой! А я уже было засомневался – помнишь ли ты о намеченном визите и…
–Всё, кончай словоблудие,– грубовато оборвал меня бывший охотник на слонов,– давай, приводи себя в порядок и будем выдвигаться к намеченному объекту.
Не прошло и часа, как мы уже подлетали к весёлому заведению на улице Мадлен. Но лучше бы нам век не видать этого публичного вертепа вместе с мадам Горизонталь и её цыпочками!
Глава 2
ПУБЛИЧНОСТЬ
Публичные дома всяческой терпимости – это величайшее достижение человеческой цивилизации. В современном мире они всецело заменяют вместе взятые библиотеки, театры оперы с балетом, обсерватории и краеведческие музеи. Не напрасно многие сотни лет лучшие мужские умы бились и бьются над сложнейшей задачей узаконенной купли-продажи блудодейства в специально для этой славной цели отведённых местах. Долгие и тёмные многолетия человек одиноко блуждал в грехах сладострастия, впадая в ересь собственного рукоблудства, пока в конце концов милостыню творящий святой Мартын не надоумил первопроходцев полового свободомыслия, что устья телесных чертогов дам можно добиваться не только через завоевание сердца, но и просто за какой-то выгодный продукт или звонкую монету. И всё это без душевного надрыва, слезливых потоков неверности и с тоски жарких обещаний любви до гробовой доски. А уже когда появились первые специально крытые постройки, как лупанарии в Древнем Риме и иже с ними убежища, то это явилось первым широким шагом в сторону процветания европейского человечества в условиях моногамии. Ибо тот же час явилась возможность планирования утоления желаний, а так же возможность контроля за пакостливыми дарами богини Венеры. И с той самой поры расцвета самосознания каждый свободный гражданин, а тем более связанный узами Гименея, стал практически способен даже безлунной ночью высечь своим ретивым огнивом искру сладострастия и осветить ею тёмную дорогу до родного очага. Однако, как это ни прискорбно, но не во всех концах света этот процесс узаконен, хотя и остаётся любимым, но тайным развлечением всякого здравомыслящего человека. И тогда рушатся семьи, полнятся лазареты самыми нетерпеливыми, скудеет казна без соблазнительного налога на движимость, а власть предержащие в ослеплении аскетизма евнухов мысленно поступают подобно тирану Падуи Франческо Второму, который изобрёл пояс целомудрия и впервые напялил его на свою жёнушку. Мол, ни себе, ни людям! А ведь испытай тиран на себе этот механизм, походи раскорякой всю ближайшую семилетнюю войну, исхитрись справить хоть одну из собственных крайних нужд, то вряд ли стал так усердствовать с железом и кожей! Небось придумал бы что посподручнее, вроде лёгкой кованой кольчужки свободного покроя. Хотя с другой стороны, дамам доверяй не доверяй, но всё равно будут жить по принципу – пусть сдохнут все, кто нас не хочет! И что не менее прискорбно – растёт численность как дипломированных, так и подпольных абортмахеров. И стекаются к ним обделённые присмотром женщины в надежде избавления от нежеланного плода, а ведь ещё один древний римлянин говаривал, что абортниц надо казнить, так как они воруют солдат. Но ведь женщина тоже по-человечески на что-то надеется и чего-то постоянно хочет.