–Чего это ты вдруг? – наконец смог выговорить он.
–А в оживших мертвецов?
Парень нелепо улыбнулся:
–Тебе не нравится то, что я делаю?
–Да, нет же! Я серьезно тебя спрашиваю!
–Никогда об этом не думал.
–Не кажется тебе, что эта ночь и есть ночь оживших мертвецов?
–Ты так считаешь? – парень нахмурил черные дуги бровей. – Может ты и права. Скорее всего, ты права! Ты знаешь, – он перешел на тревожный шепот, – мне все чудится, что во-он из тех кустов за нами кто-то наблюдает. Смотри, – парень выбросил вперед руку, – чьи-то глаза горят!
Девушка вздрогнула и боязливо оглянулась.
–Это вампи-ир! – прошипел парень в растяжку и, запрокинув голову, вполголоса завыл.
–Дурак! – обиделась она, неловко ударив парня по плечу. – Я же серьезно, а ты…
Он вновь рассмеялся, крепко обнял девушку, заботливо укрыл пиджаком ее спину от хлеставших порывов ветра.
«Спят уста-алые игру-ушки, книж-ки спят…», – запел он фальцетом, поглаживая прижавшуюся к его груди девичью головку.
–Да ты весь дымом пропах! – удивленно воскликнула она, обнюхивая одежду своего друга.
–С чего ты взяла?
–Я же чувствую Гарью, так и несет!
Парень повел носом:
–Кажется, что-то горит.
Девушка подняла голову, вздрогнула, а затем вскрикнула, показывая на здание приюта:
–Пожар!
Парень обернулся. Сердце его учащенно забилось от увиденного – за наглухо закрытыми окнами особняка плясали оранжевые языки огня. Горели оба этажа, и желтоватый дым тонкими струйками просачивался сквозь отверстия в рамах, надежно прикрытых ажурными решетками, и слуховые окна на ржавой крыше. Уже слышались легкие хлопки и потрескивание.
–Бежим! – дернул он девушку за рукав и первым бросился к горевшему дому…
Через пролом в деревянном заборе они проникли на территорию приюта. Не дойдя до здания нескольких метров, молодые люди почувствовали, как жар обдает их лица. В два прыжка парень добрался до двери и, что было сил, принялся в нее колотить:
–Откройте! Есть кто живой!?
Девушка подняла с земли кусок кирпича, хорошенько размахнулась и швырнула его в окно над козырьком крыльца. От меткого броска стекло разлетелось и пламя – мощное, бьющее, словно из сопла газовой горелки – рванулось наружу, озарив лужайку перед домом и часть палисадника беспокойным светом. Парень, инстинктивно заслонив лицо рукой, кубарем скатился с крыльца в мокрую и грязную траву.