Ей безумно захотелось вернуть Дмитрию всю боль и заставить захлебнуться той сполна! Сделать всё, чтобы супруг, проклиная себя, был готов плакать, ползать в ногах, вымаливая прощение! В гневе Цепная возжелала полностью растоптать и уничтожить любимого, как когда-то её Лиза в роддоме, да стать его персональным адом, дабы муж познал всю незавидную участь женщины, получившей нож в спину!
7. Глава 7. Метания
Дима тяжело вздохнул. Они снова на ножах. Ничего не изменилось за последнее время. Как было до комы, так осталось после неё.
— Ты действительно этого хочешь? — спустя минуту сухо спросил супруг. — Личной жизни, всё такое?
— Да! — в гневе прорычала Вероника, желая причинить ему, как можно больше боли.
— Хорошо, — неожиданно сказал он абсолютно бесстрастным голосом, — сына можно будет навещать?
Вера совершенно не ожидала подобной реакции. Это немного сбило её с толку.
«Вот так просто отпускает меня?!»
Ей аж не верилось. Никаких «ты моя», «я не собираюсь тебя ни с кем делить» и т.д? Она заставила себя вновь собраться с духом, чтобы не разрыдаться при Димке от резко нахлынувшего осознания, что Цепная, похоже, единственная, кого вообще волновала их семья!
— Можно, — холодно ответила девушка, изо всех сил стараясь вернуть потерянное самообладание.
Эмоции беспощадно рвали ее на части. Чем больше Илларионова смотрела на невозмутимого внешне Дмитрия, тем сильнее ощущала в районе сердца непосильную тяжесть. Всё светлое, ранее живущее в ней по отношению к мужчине, превращалось в сплошную пелену лютой ненависти! Оно причиняло невыносимые муки, заставляя хозяйку задыхаться от нехватки кислорода. Проклятые мысли усугубляли состояние девушки, лишая покоя.
Несмотря на бушующие внутри чувства, запрещать общение отцу с сыном Цепная не стала. Артем не виноват, что его второй родитель — клинический идиот, недавно потерявший жену с ребёнком!
— Спасибо, и прости за всё, если сможешь, — тихо произнес муж сквозь ком в горле, с немалым усилием обуздав свой нрав. — Скажешь, когда нужен будет развод. Я всё подпишу.
Вера на миг удивилась, но вскоре злость махом вытеснила все остальные чувства! Чтобы не сорваться на него, Илларионова спешно вышла из спальни.
Её трясло как собаку. Она едва унимала дрожь в руках. Было обидно, больно и плохо, но это там, где-то на самой глубине души.