– Продлить своё существование под небом может не каждый.
– Как это?
– Например, ты превратишься в туман, или прольёшься ливнем.
– Это буду уже не я…
– Да. Себя прежнего ты не увидишь, но все вокруг тебя заметят.
– Ага. В густом молоке тумана. Или в луже дождя.
– Мир прекрасен тогда, когда есть цель в жизни, – спокойно говорило второе облако, наливаясь тяжелым серебром, как свинцом.
– Конечно! – Иронично засмеялось кучерявое облако и понеслось в сторону. – Никто не проживает её просто так… А я живу, как живу!
Тонко и звонко пропел на берегу молодой петушок и его громкий клич подтолкнул к принятию важного решения. Второе облако стало разрастаться, ещё сильнее темнеть и наливаться силой. Через несколько мгновений под ним раздался страшный гром, и блеснула огненная молния. Тысячи струек воды ринулись вниз, и от дождливого спокойного облака ничего не осталось кроме… радуги.
Изумленное первое облако смотрело на эту метаморфозу с немым восхищением. На плывущем внизу многопалубном лайнере сотни туристов задрали вверх свои головы. Через все море чудесные краски радуги соединили длинную линию горизонта в один огромный мост, который играл радужным светом и тихонько растворялся под голубым небом, где одиноко плыло первое, кучерявое, облако.
– Какая красота! Это бесподобно! – восклицали удивлённо люди и щёлкали фотоаппаратами, стараясь навечно запечатлеть то, что им удалось сегодня увидеть над морем.
– Облако… Оно навечно осталось в памяти светлой радугой … – шепнуло кучерявое облако и улетело вдаль, повторяя. – Вот она – цель жизни!
Во дворе дома у моря рядом с колодцем росло огромное ореховое дерево. Его длинные ветки с большими листьями закрывали полнеба и дарили тень каждому, кто прятался под ними летом от жары. Редкий солнечный луч пробивался сквозь густую крону, под которой царили уют и прохлада.
Все было прекрасно, если бы однажды не появились назойливые мухи, которые лишили дерево покоя. Они сновали вокруг, бестолково лазали по стволу и листьям, кружили и жужжали с утра до вечера.
– Успокойтесь, мухи! – Орех несколько раз грозно шумел на мелких насекомых. – Сядьте лучше на свои места, и не жужжите, как тысячи пил, будто хотите меня распилить…
– Хотим и летаем! Хотим и жужжим!
Орех расстраивался и замолкал. Он сам не хотел и не мог делать больно никому, а как избавиться от крылатых мелких насекомых не знал. Большое дерево дарило тень, тишину и безмятежность окружающим, и только жужжание вредных мух нарушало этот покой.