– Ишь ты. Обо всём, хе… А не свихнулся приятель твой? – спросил Михалыч.
– Вы, конечно, шутите? Возможно, так и есть, – пожал плечами Стэплтон, – но не мне его судить. Именно такие смелые идеи меняют историю человечества.
Выпили снова. Закурили. Инициативу подхватил Степан.
– Как ты вообще к нам сюда попал-то, Стаптон? Ты ж должон учителем где-то быть или хотя бы считать чего-нибудь.
– Считать я умею неважно, – улыбнулся бородач, – человек гуманитарного склада ума и не технарь. Ну а попал к вам временно, так уж вышло. Остался без жилища, потерял работу, и очень нужны средства.
– Какие средства?
– В смысле… э-э-э-э… деньги, – застеснялся Стэплтон.
– Дак и скажи «деньги»! Мудришь всё!
– Погоди, – оборвал Толян. – Дак ты что ж? Бомжуешь? Дома своего нет?
– Временно снял комнату неподалёку и кров над головой имею. Соберу немного денег, чтобы уехать в Хабаровск. Меня тамошний ректор звал на кафедру.
Вновь стало тихо. Никто, кроме говорившего, не знал загадочных слов «ректор» и «кафедра», но спрашивать почему-то не хотелось. Толян как более опытный кивнул головой:
– Точно. Вот с нами покопаешь месяца два-три, денег наберёшь, и вперёд. На кафедру. Даже и не парься, езжай. Тем более раз ректор зовёт…
– Точно, – радостно кивнул Стэплтон. – А там, глядишь, и новая жизнь.
– А как же ты квартиру-то потерял? – спросил хозяйственный Михалыч.
– Грустная история в духе Шекспира. Интрига и неверная любовь.
По такому случаю открыли вторую бутылку.
– Квартиру Шекспир, что ль, забрал у тебя? Еврейская фамилия какая-то…
– Нет. Сам оставил бывшей супруге.
– А говоришь – Шекспир. Он тут при чём?
– Шекспир – величайший английский драматург, но это не важно… Изменяла мне жена с моим начальником по работе. Застал их обоих в недвусмысленном положении. Пришлось уйти из дома и бросить работу, – нехотя пояснил бородач.
– О как! Круто ты выступил! А что за положение-то было? Лежали как? – оживился Степан.
– Я предпочёл бы не приводить столь личных подробностей. Тем более что к нам это всё не имеет отношения.
– Видать, нехило лежали, – заметил Толян. – Эххх… меня б туда… У меня и жена бы сама с окна летела, и начальник с работы скорым шагом… Добрый ты, Спертон, человек! Бросил всё и ушёл. Двое борются, а ты молча в уголке стоишь?
– Возможно, вы правы. Я не настолько брутален и импульсивен, как вы, однако должен заметить…