— Котик. Тебе, кажется, хватит.
Котик. Черт, надо же, угадал!
Эмилия подошла к прокурору со спины, положила ему на плечи обе руки, красноречиво заглянула в его бокал. Она слышала весь разговор — Воскресенский видел, как она побледнела. Она пыталась сдвинуть Осборна с места, увести подальше, но не получилось. Она спрятала глаза и не поднимала их. Ей было стыдно. Ей было страшно, что он согласится.
Александр зло усмехнулся, не сдерживаясь, не прячась. Неловкость от предложения Осиповича сменилась отвращением к этой сцене — сцене, где нимфоподобная Эмилия, пинком под зад спущенная на грешную землю, изо всех сил старалась соблюсти приличия. Отвращение сменилось яростью. Захотелось ударить. Ощутить, как кулак входит в мягкую, обрюзгшую щёку этой старой свиньи. Как лопается кожа на чужой скуле. Ощутить, как сила инерции гонит его вперёд, а потом вниз, следом за опавшей на пол прокурорской тушей. Замахнуться для нового удара…
— Милечка, не лезь в мужские беседы. Сходи, скушай ещё бутербродик.
— Котик…
— Нет, ну а что? Посмотри, какой красавчик! Неужели не нравится?!
Но кто он такой, чтобы осуждать её выбор?
Воскресенский развернулся и ушёл. Поискал глазами брата, сделал знак, что пора бы закруглиться. Формальности соблюдены, пища для размышления получена, пьяные выверты и чужие женщины его не интересуют. Глухой, журчащий, как водопад, голос Эмилии растворился среди других голосов. Александр попытался не обернуться, и у него получилось.
Служащий вывел его машину из «конюшни» особняка, припарковал её возле выхода и с поклоном протянул ему ключи. Александр на автомате сунул ему в ладонь тысячу.
Последние минут двадцать он всё делал на автомате: перебрасывался с кем-то не обремененными смыслом любезностями. Улыбался, пробираясь к выходу. Пил мимоходом виски. Осознал, что садится за руль сильно подшофе — и всё на автомате. Усмехнулся — у Воскресенских не бывает проблем с полицией. Он воткнул рычаг передач и собрался было гнать с места да так, чтобы шины визжали погромче.
Но пассажирская дверь распахнулась в последний момент. В салон влетело создание в искрящемся платье цвета шампанского.
Нельзя дважды войти в одну и ту же реку, но у него, кажется, получилось — Эмилия снова, как в ту ночь, сидела у него в машине.
— Послушайте, я — шлюха, ясно?! Он вам не солгал.