Любовь Эврисфея к своему хвостатому другу была столь глубока, что, несмотря на свою врождённую прижимистость, кота он кормил не ограниченно. Да и все кошачьи свободы им были гарантированы, правда, в пределах объективной необходимости. Единственное, что могло досаждать коту, так это нравоучения. Длинные и нудные. Хотя, если трезво разобраться, то кто обходится без нравоучений и необязательно в адрес котов? Кто? Таких людей не найдёте. Правда, хозяин кота, в этом отношении, был весьма упёрт!
Однако если глянуть с другой стороны, то представители кошачьей породы, а эврисфеев кот, несомненно, относился к оной, скорее привязаны к дому, чем к хозяину.
И вот, кот неожиданно оставил свой дом, где можно было и есть, и отдыхать, сколько кошачьей душе угодно. Невероятно! По доброй воле он, конечно же, уйти не мог. Значит, что? Значит, его украли. А если украли, то кто? Человек? Ах, как это рискованно. Тут же об этом стало бы известно. Доброжелателей, коих во все времена было хоть отбавляй, сразу бы донесли об этом прискорбном факте Эврисфею. Тогда кто, кроме человека? Тогда остаётся только зверь! Страшный и ненасытный. Это он утащил любимого кота Эврисфея и съел его. Ведь больше некому! Бывший охотник горько вздыхал и гнал прочь от себя нехорошие мысли. Но они, как назло, не хотели уходить, угнетая тяжким грузом его ранимую душу. И, всё же, о печальном конце своего любимца он думать не желал.
А на следующий день, после таинственного исчезновения кота, стали твориться настоящие чудеса. Первыми их заметили охотники. После охоты они возвращались домой. С трофеями или без оных, это теперь уже не важно. Шли они, как всегда, через Немейский лес, мимо старой, заброшенной пещеры. Так было короче.
О пещере ходили дурные слухи, но охотники им не верили. Из чрева её постоянно доносились какие-то странные звуки, однако они никого не смущали. Охотники справедливо полагали, что это просто балует ветер. Ведь пещера давно пустовала. Раньше там обитал грозный, пещерный лев. Но, когда пришли небожители, а за ними и люди, то он ушёл в лес, от греха подальше. И, всё же, пещера пугала и желающих углубиться в её тёмное и таинственное чрево не находилось. И не потому, что в ней кто-то обосновался, а потому, что охотников прессовал страх перед чем-то неведомым!