А у большой, клыкастой кошки, к тому времени, охотничий инстинкт проснулся уже окончательно. Она увидела лёгкую добычу. Мягкие и могучие лапы её напружинились и пришли в движение. В следующее мгновенье, свирепый зверь уже стал стремительно пожирать пространство, с таким трудом отвоёванное несчастными охотниками. Неподвижные глаза его били в одну точку. И этой точкой зверь выбрал для себя филейную часть упитанного тела коротышки, как самую аппетитную.
Коротенькие ножки толстяка уже не успевали за длинными ногами коллеги. Даже выброси он своё копье, они бы всё равно не успевали. Поэтому, с копьём он не расстался. Впрочем, Чвак тоже сильно уступал в скорости клыкастой кошке, несмотря на весь свой энтузиазм.
Зверь неумолимо приближался. Охотники уже слышали за своей спиной его сдержанный, но торжествующий рык. Когда они оглянулись ещё раз, то увидели клыкастого зверя совсем рядом. Он готовился к последнему прыжку.
Охотники обернулись лицом к зверю и в отчаянии выставили вперёд свои жалкие копья. Хотя понимали, что это бесполезно. Ещё не было такого случая, чтобы кто-то из охотников убил клыкастого зверя. Никогда не было!
Зверь взметнулся в воздух, и они увидели, летящую к ним, собственную смерть. Крепко зажмурили глаза, чтобы не видеть её. А вдруг она пролетит мимо? А может она и не прилетит вовсе, раз они её не видят? Видно, в душе они были субъективными идеалистами, а потому сильно надеялись, что окружающий их, суровый мир был всего лишь порождением их индивидуального пещерного разума. И стоит только перестать думать об этом бренном мире, как он тут же исчезает…
И, действительно, смерть не прилетела! Вернее, она не долетела. Они услышали глухой шлепок и всё! Будто кто-то плюхнулся мягким животом в мелкую лужу. И всё же, смерть не долетела к ним не потому, что они придерживались основной парадигмы субъективной идеалистической философии, а по другой, не ведомой им причине…
Робко приоткрыли глаза и увидели могучего зверя. Он лежал совсем рядом, почти у ног. Доступный и пушистый. Страшные глаза его были закрыты. Вместо грозного рыка слышалось мирное урчание. Могучие лапы неловко подвёрнуты, словно из них вынули кости.
Слуги вождя не верили своему счастью. Длинный, на всякий случай, протёр глаза. Думал, почудилось! Нет, не почудилось. Зверь, действительно, лежал у их ног.