Поехали в тюрьму, – сказал полковник. Подали машину. В углу камеры сидел Соловьёв. Когда вошли офицеры, он вдруг спросил:
– Господин полковник меня расстреляют?
Он смотрел на вошедших, одновременно с ужасом и мольбой.
– Господин штабс-капитан, возьмите себя в руки, сумели нарушить присягу сумейте и отвечать! Нам необходимы ваши показания.
Гришин – Алмазов произнес:
– Немедленно возьмите себя в руки! Дайте показания о вашем предательстве, о работе на красных, об убийстве Померанцева, – а там посмотрим!
Соловьёв, глядя ему в глаза затараторил:
– Завербован, деньги нужны были, мать померала. Это ещё в Москве было. Я был проездом в Екатеринбурге, ну, вот и помог мне один хороший человек. А потом начал меня шантажировать.
– Кто этот человек? – спросил Обыденов.
– Это чекист Родзинский…
Гришин-Алмазов подал знак рукой писарю Зверобоеву. Тот быстро записывал показания Соловьёва.
Соловьёв с обречённостью человека, у которого не было иного выхода, кроме как в петлю рассказывал о том, как передавал сведения о количестве и оснащенности Сибирских корпусов, о контактах командования с американцами и японцами. Он подробно описывал свои встречи с Родзинским, через его агента Никулина в Академии Генштаба в Екатеринбурге, а также на железнодорожном вокзале, когда он ездил туда по заданию полковника на встречу с местными агентами Сибирского войска. Гришин – Алмазов внимательно слушал его. Обыденов также слушал, что называется в оба уха. Писарь записывал слово в слово. Наконец Соловьёв замолк, будто из него вышел весь дух.
Обыденов спросил:
– Ты про убийство своего товарища Померанцева почему не рассказал? Рассказывай, сволочь, как связного убивал и куда дел список нашей агентуры?
Соловьёв объявил, что это не он.
– А я его не убивал, Христом Богом клянусь.
– Хватит врать-то! – зло крикнул Обыденов, – Божьим именем прикрываешься, в аду за это гореть будешь!
– Клянусь, ваше высокоблагородие, – еле слышно произнес Соловьёв бледными до синевы губами, – Родзинский дал мне знать о приезде связного, но я узнал об этом, только, когда информация пришла в контрразведку. Если бы красные знали об этом в Екатеринбурге, они бы его там и взяли тёпленьким. Мне было сказано, чтобы я его ликвидировал. Но со мной были офицеры, спросите, у них ваше высокоблагородие…
Обыденов обратился к полковнику, когда они вернулись в кабинет: