Вера, глянув на побледневшее лицо подруги, поверила. Действительно, зачем ей пугать? Значит, то, что она увидела, то и Лизка увидела, только первой. Любопытно, чьё же это «лицо»? Ну и хотелось бы знать – это что, игра моего воображения, или так совпали тень и свет в пыльном окошке?
И вновь подняв взгляд на всё ещё бледную подругу, с не прошедшим испугом в голосе, спросила:
– Лиз, там, правда, был какой-то человек?
– Верка, ты что?! Там, точно, был человек, чем хочешь побожусь!
И тут до Веры дошло. Почему она раньше не сообразила?
– Лизка, – закричала она, – там бомж наших курей ворует! Побежали, поймаем его!
– Неее, я не пойду…, боюсь…. А вдруг это не бомж, а…
– Трусиха! А ещё подругой называешься. Сама пойду, вот.
Обидевшись на подругу, Верка по тропке бросилась к сараю, но последние шаги к нему она делала не так бодро – её обуял страшенный страх!
Часто посматривая на окошко, не появится ли опять уродливое лицо, она, делая короткие шаги и часто останавливаясь, медленно, с опаской, продвигалась вперёд.
Лизка, догнав её, тоже неуверенно следовала сзади и шептала:
– Вер, давай не будем заглядывать, а? Давай отца твоего позовём, а?
Но Вера упорствовала, ей хотелось быть смелой. Но обуявший её страх…
Лизка схватилась за её руку, и они, объединившись в одно целое словно сиамские близнецы, делая по полшага, стали продвигаться к двери курятника.
Лицо в окошке больше не появлялось.
Дверь была чуть-чуть отворена для курей и припёрта колышком.
Значит, бомж не мог пролезть в узкую щель, чуть осмелев, решила Вера. Тогда, кто же там был, в окошке? Не могло же нам с Лизкой, почти одновременно, показаться одно, и тоже? Может, он залез через заднюю стенку, взломав её со стороны забора? – мелькнула мысль в её затуманенной страхом голове.
По-видимому, Лизка подумала о том же.
– Вер, – услышала она дрожащий Лизкин голос, – давай не будем заходить внутрь. Дверь-то почти закрыта. Может он с нашего двора залез, проделав дыру в заборе и стенке.
– Давай не будем заходить, – быстро согласилась Вера, машинально повторив Лизкины слова.
Ей совершенно расхотелось проверять, есть внутри кто-нибудь, или нет: она всё ещё находилась под впечатлением увиденного образа, и страх ещё не до конца покинул её. Но и идти во двор к подруге ей тоже, ой, как не хотелось, и она сделала вид, что последние Лизкины слова не расслышала.