Фалиды дошли до входа в каземат, открыли прозрачную дверь, затолкнули узницу внутрь – и тут же замерли, с удивлением глядя на опустевшую камеру.
Вернувшись в коридор с пронзительным жужжанием, они стали серьезно обсуждать происходящее. Удовлетворенный, Рэч отошел от них и завернул за угол.
Через некоторое время звездолет фалидов вздрогнул, замедляясь в пространстве; фалиды занялись поиском похищенного беглецами челнока. Но если земляне были достаточно проницательны, они выключили двигатели после первоначального ускорения и теперь дрейфовали по инерции; их можно было бы обнаружить только случайно.
Через несколько секунд корабль фалидов снова стал ускоряться и больше не тормозил; Рэч решил, что пленные успели скрыться бесследно.
Так как ему все равно больше нечего было делать, Рэч бродил по звездолету, наблюдал и прислушивался, чувствуя себя, как праздный турист на корабле сумасшедших – но ему не удалось услышать ничего существенного. Фалиды редко разговаривали – по-видимому потому, что руководствовались одними и теми же инстинктами и в точности знали, чтó от них требовалось. Индивидуальность личности, судя по всему, оставалась концепцией, недоступной рядовому фалидскому уму.
Во всем звездолете Рэч нашел только один прозрачный иллюминатор – в верхней носовой рубке управления, непосредственно над каютой Зау-Амуза. Рэч зашел в рубку, наполовину ожидая, что его подвергнут допросу или выгонят, но ни один из двух фалидов, сидевших за пультом управления, не обратил на него ни малейшего внимания.
Рэч искал в небе знакомые созвездия – и впервые пожалел о том, что теперь он видел семь дополнительных цветов спектра. В глазах фалида звезды выглядели совсем по-другому – одни были ультрафиолетовыми, другие – инфракрасными.
Рэч чувствовал себя потерянным в пространстве.
Он украдкой смотрел вокруг в поиске астронавигационных карт, но поблизости не было ничего похожего на звездные карты, а спрашивать о них Рэч не решился.
В конце концов он бессознательно стал возвращаться по коридору в направлении каземата – так же, как преступник, согласно древнему поверью, неизбежно возвращается к месту преступления. По правде говоря, Рэча беспокоила судьба несчастной единственной узницы, оставшейся на борту корабля фалидов. Надо полагать, одиночество только усугубляло ее безысходное отчаяние!