– То есть вы написали роман о писателе?
– Именно так.
– Наверное, имея в виду самого себя?
– Все на свете мы, так или иначе, пропускает через призму собственного «я», – сказал Максим. – Пожалуй, эта история могла бы случиться со мной. А, может, она когда-нибудь сбудется…
Максим отвечал на вопросы несколько часов подряд. Марина внимательно слушала, пытаясь уловить скрытый смысл в его словах, но у нее никак не получалось.
– Неужели, он, наконец, научился говорить буквально? – она сказала это шепотом, чтобы никто не услышал. Максим избегал лишь вопросов о своей личной жизни – на них он просто не отвечал.
В наш век информационных технологий мы привыкли знать все обо всех. И не потому, что кто-то следит за каждым нашим шагом. Просто сегодня почти каждый человек имеет страницы в социальных сетях. Фотографии, мысли, географические теги – все это позволяет узнать многое, всего лишь щелкнув несколько раз по экрану смартфона.
Максим не выложил за последние семь лет ни одной личной фотографии, ни одного намека о своей личной жизни. Только скачанные с фотостоков картинки, цитаты из своих книг с геотегом: «Осло, Норвегия». Марина догадывалась, что это была игра – Максим никогда не сможет уехать из своего дождливого, такого скупого на тепло города, как бы он об этом не мечтал еще в далекие годы их совместной жизни.
– Дорогие друзья. На этом с вопросами мы закончим. Все желающие могут подойти к Максиму, подписать книгу, сфотографироваться и, в общем… что угодно, но в пределах разумного! – ведущий светился от произнесенной шутки.
Зрители зашевелись, Марина тоже присоединилась к очереди, купила подарочное издание «Бессердечности», про себя подумав: «Может, стоило сказать, что я его бывшая жена? Я вообще-то не рассчитывала покупать его книги за деньги!».
Грустно улыбнувшись самой себе, Марина пошла к выходу. Секундный порыв подойти к Максиму за автографом сменился решительной уверенностью – этого не стоит делать.
– Нет, точно не сегодня, – пробормотала Марина и вышла на улицу.
День. А может вечер? В этом городе дождь идет триста дней в году, поэтому деление суток на части – просто условность. Серое небо, серый асфальт, холодные капли, воспоминания, вино, снова эти грустные глаза…
– Так, не раскисать! – девушка произнесла слова так громко, что несколько прохожих обернулись. Впрочем, она вполне могла говорить это хмурому осеннему небу, поэтому они просто пошли дальше по своим делам.