Утром пришел доктор с медсестрами и начал осмотр. Он потрогал волдыри на ноге малыша и покачал головой. Мальчик слабыми жестами показал, что с ним произошло – он оказался глухонемым. Ожог смазали мазью и замотали в белые бинты. Затем он обратил внимание и на Дава-Даа. Медсестры закрепили на его руках и ногах какие-то провода. Доктор долго простукивал и прослушивал Дава-Даа, осмотрел его буквально со всех сторон. Он дал указания медсестрам и ушел, унося с собой приборы.
На следующий день, после обеда, к кровати Дава-Даа подошли два подростка в больничной одежде. Однако он невольно подумал об этом: выглядели они вполне здоровыми. Один из них, что был с красно-рыжими волосами, ухмыляясь, спросил:
– Ты, наверное, сто лет будешь здесь лежать, такой бледный и слабый. Хочешь, мы тебя за нос подергаем, чтобы аппетит появился? Все медсестры только за тобой и смотрят, подумать только, ты у нас главный пациент.
– Я сегодня бледный, а завтра, может быть, ты, мразь, станешь совсем белым, – Дава-Даа говорил тихо, но с угрозой, – а за нос ты меня лучше не трогай. Даже запах мой не вдыхай – пожалеешь.
– Что-о!? – Рыжий подпрыгнул на месте, – ты, труп несчастный, еще угрожаешь? Вот сегодня ночью, когда все уйдут и спать будут, мы тебе устроим…
Ночью рыжий и его дружок исполнили свою угрозу. Один из них схватил Дава-Даа за руки, а другой нещадно крутил ему нос. От боли и обиды силы его словно утроились и он сумел освободить руку. Мгновенно схватив маленькое лезвие, которым он утром стриг ногти, Дава-Дава успел два-три раза порезать каждого из подонков. Истошные крики сотрясли больничные стены. Когда на место сбежалась смена дежурных медсестер, они увидели жуткую картину. На полу сидели дрожащие от страха, два окровавленных подростка. Один из них выпучил глаза, и под ним расплывалась желтая лужа, другой приглушенно стонал. Рядом на кровати, под чистым и белым одеялом спал совсем еще ребенок. Он дышал ровно и спокойно. Попытки узнать у подростков, что произошло, всякий раз заканчивались их жалобным мычанием. Старшая медсестра приняла решение – после перевязки обоим вкололи успокоительное и уложили спать. В палате наступила удивительная тишина, а за окном светила огромная серебряная луна. Свет ее падал на дужку кровати и лицо Дава-Даа. Казалось он здесь, в большой больничной палате остался один.