Хэйли тоже подняла взгляд. Над их головами за прочным слоем толстого стекла, по которому беззвучно били капли, угадывалось ночное небо.
– Это не номер, – неожиданно подала голос Киоко, – Это дар. Ты позже поймешь.
Глядя на ночное небо и дождь, Хэйли вдруг вспомнила вечер, когда они только поехали в старый особняк. Машину, капли за стеклом. Ей тогда было спокойно. Не то, что сейчас.
Дверь за их спинами снова зашипела, пропуская кого-то. Хэйли моментально вскочила на ноги.
– Не подходите! – она увидела, как в сад зашли вооруженные люди в черных костюмах. Абсолютно одинаковые на первый взгляд. Обезличенные как клоны, – Не приближайтесь!
Киоко тоже поднялась и негромко, так чтобы Хэйли расслышала, сказала:
– Делай то, что я буду говорить. И будешь в порядке, – с этими словами она повернулась спиной к Хэйли.
Киоко сказала что-то на японском тем людям, и они сразу опустили оружие. Хэйли, воспользовавшись этим, быстро выхватила пистолет у Киоко, и наставила на нее.
– Черта-с-два! Я больше никого не стану слушать! Тем более того, кто пытается командовать мной! – рука Хэйли тряслась, поэтому, чтобы не выронить пистолет, она сжала его покрепче, – Скажи им выпустить меня отсюда!
– И что же ты сделаешь, если я не отдам приказ? Убьешь меня? – Киоко усмехнулась.
– Я всех здесь убью!
Киоко быстро развернулась, совершенно не обращая внимания на пистолет, и бросила еле различимое «Попробуй». Хэйли почувствовала, как глаза начинают слезиться. Конечно, самое время расплакаться перед этими свиньями, которые украли ее и чуть не убили. Тяжелый пистолет было сложно удержать, и рука Хэйли случайно дернулась вниз. Звук выстрела прогремел всего в нескольких сантиметрах от плеча Киоко.
– Никогда больше не смей в меня целиться, тринадцатая. Иначе я сама тебя убью.
На секунду ее взгляд перескочил за спину Хэйли. Та повернулась, но было слишком поздно.
Последовал удар прикладом. Пистолет выпал из ее рук, и Хэйли быстро схватили. К ее шее поднесли маленький белый предмет, который впился тонкой иглой под кожу, напоследок еще раз пронзив острой болью.
Киоко одной рукой свернула свои розовые волосы в тугой узел, закалывая их острой шпилькой, и не дожидаясь остальных, вышла из сада.