– Чего тебе надобно? – спросил он, глядя снизу вверх и придерживая шапку. И, пожевав губами, добавил: – Господин.
– Дело у меня к вам, народ сельскохозяйственный. Весьма щекотливое и необычное, – тут дракон задумался и выпустил из ноздрей струйку дыма. – Поселился в вашем лесу я честь по чести. В самой чащобе непролазной, болотами топкими окруженной. Домик у меня там небольшой, огородик, цветничок, все как у лю… Тьфу! Ну, вы меня поняли. Хозяйку привез молодую. Руками делать, правда, ничего не умеет, но учится споро. Ибо страшен я в гневе своем яростном! – Дракон распахнул крылья, закрыв сразу полнеба, и выпустил огненный шар. Селяне начали беспокойно поглядывать на дома, погреба и уж совсем тоскливо – в сторону леса.
– В общем, – дракон цыкнул сквозь клыки, – жрать ее готовить научите. Да по хозяйству там всякое. А я уж в долгу не останусь, чем могу, помогу. По-соседски.
Народ сначала обалдел, а затем призадумался. Люди обстоятельные, скоропалительных решений отродясь не принимали, им нужен был предмет договора – сейчас и перед глазами. Вести переговоры делегировали все того же старосту Пантуса. Из упрямства старческого, а может, по скудоумию Пантус переговоры вести отказался. За что тут же узнал все выступающие костяшки в кулаке кузнеца своими ребрами.
– Дело это, господине, не быстрое, – слегка заикаясь от пережитого, начал староста, – тут все взвесить требуется…
– Чего взвесить нужно – взвесите! – рыкнул дракон, чутко уловив своим драконьим чутьем, куда клонят селяне. – Девка вон, в лесу! Стоит у деревьев, ждет. Вы ее, эта, значит, готовить научите и бельишко стирать. Да, вот еще – если кочевряжиться начнет, так вы ее не жалейте, крапивой приложите, ну, или как там у вас заведено. Даю вам на это мое согласие. А через недельку я ее у вас заберу. Или… – дракон пыхнул дымом сразу из двух ноздрей. Непонятливых не нашлось.
Тяжело взмахнув крыльями, дракон взлетел, подняв в воздух тучу песка и кучу народа. Потирая синяки и ушибы, селяне с неизбывной тоской смотрели в сторону леса, откуда через поле репы шла виновница происшествия. Стоило ей приблизиться, как самые памятливые узнали в ней принцессу Эрмелинду, чей портрет показывал рыцарь. Вид у принцессы был помятый и крайне недовольный.
– Ну что уставились, холопы?! – тут же взяла быка за рога принцесса, оглядев притихших крестьян драконьим взором. – Воды мне несите, еды, платья чистого. И побыстрее!