– Сейчас… Полотенце возьму… – пролепетал Александр.
– Сказал же, всё есть, – прогудел мужик. Он повернулся и побухал огромными ножищами в серых от пыли кирзачах на крыльцо.
«Какая, на хрен, баня? – вертелось заевшей пластинкой у Александра в голове. – Какой Егор? Почему Егор? Сосед-то… м-м-м… Николай. Точно, Николай! Но соседка сказала, что только… через два дня с детьми приедет… Что за Егор? Какая баня?..»
А сосед Егор и впрямь из калитки повернул не к соседской половине дома, а направо. Шишкин покорно плёлся сзади. Миновав узорный штакетник председательского палисадника, Егор повернул кованое кольцо на массивной, высокой и глухой калитке.
– Заходи… Рекс, нельзя! – Команда адресовалась здоровенному, под стать мужику Егору псу непонятной породы, свирепо оскалившему блеснувшие в сумраке клыки и недобро блеснувшему своими зыркалами.
«Смесь бульдога с носорогом, – опасливо поглядел на мохнатую псину Шишкин. – Но носорога в этом волкодаве заметно больше…»
Они прошли через просторный двор, вымощенный серой ромбовидной плиткой, обогнули большой цветник, пахну́вший в вечерней свежести на Шишкина ураганным цветочным ароматом – вся парфюмерия отдыхает! «Красиво живёт председатель!» – подумал Шишкин.
Он уже сообразил, что мужик Егор – это тот самый Егор, сын председателя колхоза, про которого щебетала соседка Татьяна. И, стало быть, старший отпрыск директрисы Валентины свет Ивановны. Которая, видимо, и нацелила глыбу-Егора на соседскую заботу о молодом пополнении педагогического коллектива вверенного ей учебного заведения.
«Вот они, добрые сельские традиции, – с окатившей сердце тёплой благодарной волной подумалось Шишкину, – попариться с дороги, запросто так, по-соседски…»
Вслед за Егором он пересёк наискосок второй, штакетником отделённый от первого, тоже мощёный дворик, но поменьше размером, и оказался перед небольшим домиком, обитым снаружи проолифленной вагонкой.
У двери домика голубела объёмистая ванна, даже не ванна, а целый мини-бассейн, почти до краев наполненный водой. Лампочка над входом в баню неяркая, потому глубина прямоугольной ванны показалась изрядной, дна не видать.
– Заходи, – прогудел, сгибаясь у притолоки Егор. – Смотри тут, косяк лбом не собери.
Они оказались в залитом ярким светом предбаннике, наполненном незнакомым Шишкину, но смутно что-то навевающим, древесным духом.