Это потом, через много лет Михаил Иванович узнает, что в 1937–1938 годах офицеры военной разведки, которые стажировались в Японии, были отозваны на родину. Их ждала незавидная судьба. Вслед за Михаилом Сироткиным арестовали Владимира Константинова. Его приговорили к смертной казни. К счастью, высшая мера была заменена 20 годами лишения свободы.
Владимира Михайловича этапировали в Хабаровск. Как специалиста по японскому языку, истории и литературе, его использовали для перевода секретных японских документов, добытых советской разведкой. Участвовал Константинов и в подготовке Хабаровского процесса над японскими военными преступниками 1949 года. Освободили его в 1954 году, через два года реабилитировали. До своей смерти в 1967 году он работал научным сотрудником Института востоковедения АН СССР.
Артемий Федоров, также выпускник восточного факультета Академии им. М. Фрунзе, работавший в Японии секретарем советского военного атташе, в 1939 году неожиданно оказался в Саратове, преподавателем кафедры военных дисциплин при местном мединституте. Правда, Артемию Федоровичу повезло больше, чем Сироткину и Константинову, позже его вернули в Москву, в Разведывательное управление, он стал генерал-майором, а после войны послом СССР в Афганистане.
Сослали в «ссылку» и еще одного стажера в Японии – Михаила Шалина. В 1938-м он отправился в Сибирь, начальником отдела штаба округа. Только после войны его вернут в ГРУ.
На поверхности лежал и самый главный аргумент. Зорге был особо ценным агентом, у него свое радио с Центром, из состава токийского разведаппарата в целях безопасности с ним поддерживал связь всего один сотрудник. При этом встречи их были крайне редки и готовились самым тщательным образом. Тогда какой же безумец вдруг решил познакомить стажера Сироткина с Рихардом Зорге? С какой целью это было сделано? Разумеется, на Лубянке никто подобными вопросами не заморачивался.
Впрочем, вскоре и сама жизнь подтвердила сомнения капитана Иванова. Случилось это через несколько дней после их поездки на Лубянку. Начальник отделения полковник Попов убыл в командировку во Львов. Дел было невпроворот. Прибалтийские республики и Бессарабия только что вошли в состав СССР, и там срочно разворачивались органы военной разведки. Этим и занимался Петр Акимович.