– Что такое, Эндер? – устало спросила Виктория, которой уже надоели все эти скачки.
– Её мать до сих пор здесь работает? – спросил я, продолжая пытаться понять, свою моментную мысль.
– Чья мать? – не поняла Вика, но потом до неё дошло: – Да, да, как минимум неделю назад она точно здесь работала, а что?
– Хорошо, – я соскочил с коня и привязал его к лошадиной стоянке. Остальные непонимающе посмотрели на меня, но сделали тоже самое.
– Что ты задумал? – спросил Визер.
– Я хочу узнать поподробнее что-то про неё и про её магию, – ответил я, входя внутрь.
В библиотеке никого не было, лишь женщина стояла за регистрационной стойкой и где-то вдали слышалось громыхание вёдер и недовольное ворчание уборщицы. Женщина перебирала бумаги и не заметила, как мы вошли.
– Простите мы закрываемся… – спокойно сказала библиотекарша, поднимая глаза на нас, но тут же остановилась. Её лицо имело много сходных черт с Аликис, скажу больше, Аликис почти полностью похожа на свою мать. – Великие Лорды, приношу свои извинения, что вам угодно?
– Я хотел бы поговорить с вами о вашей дочери… – ответил я, но тут же заметил, как она показала жестом "молчать" и я притих, вспоминая, что упоминать Аликис – запрещено. Но в тоже время на лице библиотекарши появилось серьёзное удивление, с непонятной палитрой чувств: то ли с радостью, то ли испугом.
– Что вас интересует? – тихо поинтересовалась она, осматриваясь по сторонам. – Пройдёмте за мной…
Мы пошли за матерью Аликис, и она привела нас в свой домик, возле Великой Библиотеки. Дом был небольшой, но уютный. Там были уже отец и сын, которые с удивлением встретили нас. Мать быстро направилась в какую-то комнатку, по пути я заметил далёкую заколоченную дверь к которой давно уже не подходили. Библиотекарша закрыла дверь на замок и зашторила окна.
– Что она натворила? – обеспокоенно спросила мать Аликис.
– Вы знаете, что Аликис жива? – удивился Визер, тому что мать бунтарки не начала с вопроса жива ли её дочь.
– Да… – сдавленно ответила она. – Я видела, как на неё упала обрушившаяся крыша и думала, что больше её никогда не увижу… Но на следующее утро она (мать почему-то побаивалась произносить имя дочери) пришла к нам и просила отречься от неё, потому что она не хотела, чтобы вся ответственность легла на нас…
На её глазах появились слёзы, и Виктория сразу попыталась её утешить (такая Виктория у нас понимающая). Через некоторое время мать Аликис спросила: