Извилистые коридоры наконец кончились. Прямой и широкий проход
уходил заметно вверх. Где-то далеко впереди пол упирался в потолок.
Складывалось впечатление, что коридор просто заканчивается тупиком.
Но судя по плану, это было не так. Коридор выходил в одном из
заброшенных особняков.
Мне вот интересно, кто этим всем владеет? Ведь не просто так
район в центре города стоит необитаемым. Цены здесь, наверняка,
заоблачные. Если верить тому, что всю недвижимость тут скупил клан
Синих Волков, то значит они напрямую связаны с Императором. Не
может быть такого, что хозяева ничего не знают про катакомбы под
домами. Но может быть, тут все, как обычно – подставные хозяева,
владеют домами по липовым документам. А хозяин совершенно другой.
Хотя, важно ли, каким образом это все сделано?
Эти мысли, сам не знаю почему, занимали меня то время, что мы
шли вверх. Катить капсулы стало сложнее, и Салага с Павлином
присоединились к Грачу со Стрелком. Теперь каждую капсулу толкали
двое. Орел же ушел в арьергард нашей процессии прикрывать тылы,
если понадобится. Впередсмотрящим остался только я, но моя голова
была забита какой-то ерундой. Может быть, именно поэтому я и
пропустил момент, когда на тусклом фоне выхода из коридора возникли
силуэты фигур.
— Андрей! — крикнул Орел, но я уже и сам понял, что кто-то
загораживает свет.
— Стоять! — заорали сразу несколько голосов впереди.
Я остановился, сделав знак остальным следовать моему
примеру.
— Строев, ты здесь? — послышался знакомый голос из-за спин
бугаев, что поджидали нас у выхода.
Император собственной персоной вышел вперед и подошел ближе.
— Ага, — довольно произнес он, пожевывая карандаш. — Наши
подземные крысы выползли наружу.
Мне захотелось вколотить ему этот карандаш в глотку, чтобы
больше не говорил всякую хрень.
— И что у нас за улов? — продолжил Император.
В его манере поведения что-то изменилось. После нашей последней
встречи он стал каким-то дерганым и дерзким. Словно раньше он
чего-то опасался, а теперь показывает свою натуру во всей красе.
Как будто до этого он боялся меня, а сейчас перестал.
— Это моё, — коротко произнес я.
Если уж что-то поменялось в поведении, значит он решил, что
условия игры стали в его пользу. Делать вид, что я по-прежнему буду
ему подыгрывать мне не хотелось.
— Ой, какие мы серьезные, — кривляясь произнес Император. —
Запомни, мальчик, твоего в этом мире ничего нет. Тут все
принадлежит мне.