– Ну, не совсем все, – попытался бодриться я. – У нас профорг девушка сообразительная, симпатичная.
– А сколько этой симпатичной лет? – сразу заинтересовалась маман.
– Не переживай, намного больше, чем мне.
– Все, хватит разговоров, – скомандовал батя. – Мне, в отличие от вас, надо на работу к восьми, так что разошлись по кроватям… Завтра с утра продолжите обсуждение комсомольской работы в отдельно взятом учреждении.
Утром, на всякий случай, отправился на работу раньше. Хоть припрятанные бутылки вряд ли кто-нибудь смог найти, я переживал, что их все же обнаружат.
Наталья Петровна особо не удивилась моему раннему появлению и сразу сообщила:
– Очень хорошо, что ты пришел пораньше. Сейчас мы проведем комсомольское собрание.
Не успел я оглянуться, как в кабинете собрались все комсомольцы, включавшие в себя четырех официанток, посудомойку и кладовщицу.
Председательствовала на собрании Зоя Гаранина, мы быстро выбрали секретаря в лице ее напарницы Зины Бахиревой. Через пять минут я был выбран комсоргом, повестка дня была исчерпана, и все хотели разбежаться.
– Нет, дорогие мои, так дело не пойдет, – громко высказался я. – Мы не обговорили несколько важных моментов. И первое – это повышенные социалистические обязательства. В такое тревожное время, когда американские империалисты угрожают существованию нашей страны, мы, комсомольцы, должны своей ударной работой помочь нашей родной коммунистической партии в деле борьбы мир во всем мире. Мы должны помогать голодающим детям Африки и ее народам, борющимся за свое освобождение от ига западных колонизаторов.
Я с удовольствием прикалывался еще несколько минут. Кто бы посмел прервать эти слова? Затем резко оборвал демагогию и, улыбнувшись, сказал:
– Короче, один всю работу волочь не собираюсь. Сейчас выберем редактора стенгазеты, потом в рабочем порядке обсудим с профоргом социалистические обязательства. Те, что висят в коридоре, – это пародия просто. Их лучше никому не показывать.
После моего выступления на короткий миг наступила тишина.
– Однако! – громко произнесла директорша. – Такой речи из уст младенца я еще не слышала. Так, товарищи, собрание закончилось, расходимся по рабочим местам. А вы, молодой человек, останьтесь, – обратилась она ко мне.
Когда мы остались вдвоем, она проникновенно посмотрела мне в глаза и спросила: