Все устали,
но были очень довольны. Нуралайн и в Италии очень понравилось, и в
Швейцарии. По дороге в Больцано обсуждали дальнейшие
планы.
– Мы с
мамой займёмся покупкой и обустройством намеченного дома, – говорил
Тарек, – а вам можно возвращаться пока что в Москву. Займитесь
текущими делами, образованием. Может, у Павла новые идеи
появились…
– И когда
нам лететь? – уточнил Фирдаус.
– Да можете
хоть завтра.
***
Во вторник
с утра поехал на Лубянку. Капитан Румянцев проводил меня в
кабинет.
– У
начальства большой успех имела твоя лекция по демографии, – начал
он. – Хотят ещё послушать про ситуацию в исламе.
–
Когда?
– Ну, до
пятницы успеешь подготовиться?
– Партия
сказала – надо, комсомол ответил – есть. В пятницу уже
лекция?
– Нет.
Текст принеси на согласование. Дату позднее смогу
назвать.
– Хорошо, –
кивнул я и поднялся, думая, что на этом всё.
Но Румянцев
помолчав некоторое время, вдруг, сказал:
– По
Святославлю слухи ходят, что ты бандитизмом занимаешься.
И посмотрел
на меня этак, со значением.
– Ну, денег
много не бывает, приходится вертеться, конечно, – сказал я и
улыбнулся.
Румянцев
согнулся от хохота.
Отсмеявшись, посерьезнел и сказал:
– Что
шутишь, это хорошо. Но оставлять это так не стоит…
– Я весь во
внимании, – сказал ему.
– Нам
сообщили, что слух этот твоя тёща распускает. Мы можем помочь, –
внимательно смотрел он на меня. – Можно посадить её за клевету,
можно на лечение отправить в психиатрическую лечебницу.
Угу, помочь
они хотят. Знаю я, как это работает. Сейчас повяжут меня этой
медвежьей услугой. А потом, если что не так с моей стороны,
пригрозят, что Галие расскажут, что это со мной было
согласовано.
– Не стоит,
– ответил я. – У неё сейчас весь мир во врагах, они с тестем
разводятся, вот у неё нервишки и шалят. Это скоро
пройдёт.
Наверное.
Во всяком случае, я очень на это надеюсь.
Румянцев
кивнул в ответ с таким видом, мол, ничего другого я от тебя и не
ожидал, и проводил на выход.
По дороге в
университет всё думал, как они об этих слухах могли узнать? Можно
подумать, кто-то стал бы им из Святославля докладывать. Нет, это
скорее, прослушка… Обсуждал ли я это в квартире? И я тут же
вспомнил, как Миша Кузнецов рассказывал мне об этом по телефону.
Всё, прослушку телефона можно считать доказанной.
***
Святославль.
Высказав
тёще Ивлева всё, что он о ней думает, Шанцев думал, что его
отпустит ситуация и с его несправедливым арестом, и с последующим
чудесным освобождением, но мысли, всё равно, возвращались и
возвращались к камере. Ему даже снилась она иногда… Подскакивал в
кровати с криком, жена его успокаивала, а ему было очень стыдно. И
противно было вспоминать, каким беспомощным он тогда себя
чувствовал…