Подумав, оба охранника согласились
со вторым вариантом. При этом Гуляев не преминул грязно выругаться,
впрочем, его ругань утонула в трескотне заработавшего двигателя.
Вспыхнувшие фары разогнали тьму впереди на два десятка метров,
лязгнули сцепки тормозов, и мотовоз двинулся в путь. Привычный
шепот туннеля отступил, сдавшись под натиском шума, издаваемого
человеческим творением – двигателем внутреннего сгорания. Разговоры
сами собой затихли.
* * *
Машинально считая мелькавшие
светлячки редких путевых фонарей на стене тюбинга, Димка мрачно
размышлял, что, в отличие от охранников, им с Федором вряд ли
придется спать в ближайшее время. Половина ночи уже пролетела в
пути да хлопотах, еще часть пройдет, пока доберутся до Бауманской.
Минут двадцать уйдет на погрузку – всегда есть чем заполнить
мотовоз, слишком дорогое это удовольствие – жечь топливо
порожняком. Даже если не придется участвовать в погрузке самим, за
двадцать минут не выспишься. Потом дальше в путь. Аккурат к утру
будут на Курской, разгрузка, сдача-прием мотовоза, небольшой отдых
– и обратно. Пешком. Привычный, набивший оскомину маршрут. Как
крысы в клетке, от стенки до стенки, а воздух свободы можешь
вдыхать через прутья решетки...
Спать хотелось зверски. Возбуждение
медленно, но верно спадало, а усталость не дремала – быстро
отвоевывала позиции. Под мерный рокот мотовоза мысли текли все
медленнее. Димка боролся с подступающей сонливостью, понимая, что
уснуть сейчас – хуже не придумаешь. Скорость у мотовоза хоть и
небольшая, но при падении можно и шею свернуть или переломать кости
под массивными стальными колесами.
О тварях думать не хотелось. Хватит
уже, пощекотали сегодня нервы. Пропали, и черт с ними, главное, что
начальство предупреждено, есть кому заняться проблемой. «Господи,
ну что за жизнь... » Димка тоскливо вздохнул, машинально поправляя
на коленях вечно сползающий автомат, поерзал. Ожесточенно потер так
и норовившие сомкнуться глаза. Неужели та жизнь, до Катаклизма, о
которой он прочитал столько книг в библиотеке Бауманки, так и
останется для него несбыточной сказкой?
«Да! – ответил он сам себе,
раздраженно стиснув зубы. К чему неосуществимые мечты? Люди сами
себя навсегда похоронили под землей, и путь на поверхность открыт
только немногим избранным. Сталкерам, к которым он так и не смог
себя причислить. – Проклятая жизнь... Проклятый Натуралист...
угораздило его тогда отстать... Проклятая усталость... Что ж
хреново-то так на душе, хоть застрелись с тоски... »