Экзотический китайский сорт. Лучшая часть любимого листа Рин,
неверная заварка которого её всегда жутко злила. К счастью, сама
она уже давно в совершенстве освоила это искусство, и потому совсем
скоро в чашке Рин заплескалась пышущая жаром розоватая жидкость. Её
непревзойдённый аромат и первый же выпитый глоток наконец позволили
Рин окончательно проснуться.
И, вернув себе бодрость духа и ясность ума, Рин снова заглянула
в гостиную.
Сэйбер, казалось, не сдвинулся ни на миллиметр.
— Как ты читаешь на английском? — захотела вдруг
поинтересоваться Рин, глядя на обложку книги в руках Сэйбера.
Согласно преданиям, Мурамаса Сенджи жил в период Муромати, а
если точнее, то на рубеже пятнадцатого и шестнадцатого веков. С
такими вводными он никак не мог владеть современным английским. Да
даже современный японский должен был оставаться для него чуждым. И
тем не менее с Рин он именно на нём и разговаривал.
— Грааль снабдил меня всей необходимой информацией о вашем
времени, — поведал Сэйбер. — Знание языков, телевидение,
компьютеры, телефоны и так далее, — перечислил он, неопределённо
махнув левой рукой. — Как бы я иначе смог в этом времени нормально
воевать?
Примерно то, что Рин и ожидала услышать. В записях своего отца
она читала об этом свойстве Слуг, но всё же подумала, что лучше
услышать всё из первых уст. Информация, полученная от своего Слуги
напрямую, всяко была надёжнее.
И тем не менее это правда был Мурамаса Сенджи?
Смотря на раскинувшегося на диване седого мужчину, Рин никак не
могла отделаться от чувства, что где-то её обманывали.
Мурамаса Сенджи — один из самых знаменитых кузнецов в истории
Японии. Рассказы и легенды о его клинках прошли сквозь столетия,
ровно как и сами его творения. По крайней мере, некоторые из них.
Если Рин когда-нибудь и пыталась представить, как выглядел сей
великий мастер при жизни, его нынешний облик ей на ум точно никогда
не приходил.
Но разве был Сэйберу резон врать о своей личности?
Нет, это полная глупость.
На самом деле Рин несказанно повезло, что даже без катализатора
она смогла призвать настолько известного героя прошлого. Тем более
героя именно японского происхождения, что только усиливало его
возможности на японской земле.
Однако имелась у его происхождения и обратная сторона.
«Хочу сразу прояснить один момент, Мастер», — обратился к Рин
Сэйбер минувшей ночью, как раз перед тем, как она отправилась
спать. — «Хоть я и призван Сэйбером, ты должна понимать, что я в
первую очередь кузнец, а не воин. Мечом я владею неплохо, но
настоящим мастером фехтования меня не назвать. Прими это во
внимание, когда будешь разрабатывать планы наших дальнейших
действий».