Горели помещичьи усадьбы, подожженные озлобленными крестьянами. Новоявленные террористы метнули бомбу в полицмейстера, разорвав в мелкие клочья. Преступные шайки рыскали по уездам, наводя ужас на честных обывателей.
Стоило государю Николаю Александровичу подписать манифест о дарованных свободах, как грянула смута великая, хоть святых выноси. Пока армия кое-как с ситуацией справлялась, но было жутковато – пожары, убийства и грабежи стали повсеместными.
Карабеев тихо выругался про себя – эскадрону сейчас хорошо, в Локоти Брассовское имение полкового шефа великого князя Михаила охраняет, зато его полувзвод на поиск шайки направили, что купца Оладьева вместе с женой и приказчиками зверски на тракте умертвили, а имущество разграбили.
И ведь в здешних лесах мерзавцы скрываются, знать бы где. Но на то у него ефрейтор есть – Фомин, здешний уроженец, а потому их полувзвод и отправили на поимку зловредных и жестоких татей.
– Туда и поедем, может, там эти твари и озоруют. Прищучим их на месте. – Унтер дернул поводья, и лошадь послушно пошла по раскисшей проселочной дорожке.
А Фомин обреченно вздохнул, ехать туда ему совершенно не хотелось, ибо дядьку люто ненавидел, всеми фибрами души – потравы да кляузы одни от такого родича, чтоб его притолокой шарахнуло, пакостника. Но и ослушаться приказа командира он не мог – дело служивое.
Однако дедовский совет ефрейтор хорошо помнил – в полнолуние на Поганкино урочище лучше не соваться даже днем, ибо страшные вещи могут с любопытными сотвориться. А потому он на всякий случай пробормотал молитву и проверил, как выходит клинок из ножен.
До леса добрались быстро, но как въехали гусары в темную чащу, стали тревожно оглядываться. Как по команде, сняли винтовки, дослали патроны затворами и держали их под рукой, поперек седла. Причудливые тени разлапистых елей наводили страх даже на стойкие гусарские души, а треск сухих прутьев под копытами коней нагонял ещё больше жути.
Но страх страхом, а устав уставом, и унтер Карабеев блюл его со всей строгостью. И пришлось ефрейтору Федоту Фомину взять всего троих, но самых опытных гусар, отслуживших уже по три с половиной года, и с ними отправиться в передовой дозор.
Солдаты были знающие, от кустов не шарахались, смотрели в разные стороны и к соседу не заглядывали – каждый понимал, что напасть могут с любой стороны, а потому внимательно озирались. Под копытами чавкала вода, из-под бревен старой гати плескалась черная жижа – болото манило свои жертвы твердыми на вид кочками.