Рана даже не напоминала о себе, возможно это связано с тем, что
в организм влетела прям нихуёвая доля адреналина. Но из
приятностей, можно выделить то, что я снова могу двигаться, поэтому
сразу пополз подальше от розоватого любимчика всех дам.
Закончив жрать труп псины, эта розовая херь повернулась ко мне
головой и сказала человеческим голосом. — Мля, ебучие, сука,
пидарасины. Я их ненавижу нахуй, ебаные сука порождения ебаной,
мать твою, блядь, бездны. Я готов вгрызаться в чрева матерей этих
блядских, сука, собак, разгрызать их изнутри, свежевать заживо и
превращать в пыль их ебаные кости. Моя девушка изменила мне с
ебаной псиной, а я убил их обоих, я сожрал их трупы. А теперь я
убью всех псин в этом ебаном и прогнившем на насквозь мире. Я готов
свершить революцию против реальности и уничтожить всё это бытие, а
достигну я этого посредством… — Теперь я уже в душе не ебал, что
удивляет меня сильнее: то, что она говорит или сам факт того, что
лошадь говорит.
Лошадку оказалось зовут Ланцелот и она хочет уничтожить всех
собак в этом мире, это по крайней мере единственное, что мне
удалось понять из всей её речи. — «Блядь, как же мне хуёво». —
кровь тем временем текла не переставая, я оторвал кусок тряпки от
своей одежды и как-то перебинтовал, даже подобие жгута попытался
наложить. Но сам факт потери конечности пугал, я конечно подумал,
что это фэнтези мир и тут точно возможна любая поебень, то есть и
руку может быть отрастить можно, но и это была не самая важная
проблема на данный момент. Я всё ещё не дошёл до города, вот этот
факт пугал, ибо жрать уже хотелось очень сильно, а сколько ещё идти
и смогу ли я получить еду? Вопрос совершенно иной.
И поняша говорила достаточно долго, для того, чтоб я снова смог
проанализировать своё положение, и даже после окончания, поня всё
продолжала и продолжала свой монолог со мной. Я уже честно начал
подумывать о том, что я просто ебанулся и всё это не реально, там…
не знаю, ёбнули меня ножом не туда и кровь ударила в голову и я
деградировал, превратившись в дегенерата с шизовренией.
— … И так я свершу свою месть этому блядскому, сука, мать твою
за ляжку, нахуй, сука, миру. — и наконец, после этих слов, поня
развернулась к чаще и помчала хер знает куда.
— Ёбань… и как вообще воспринимать происходящее? — поднимаюсь с
земли.