— В это… это очень сложно поверить. — Зори несколько виновато
глянула на меня, словно принося извинения. Повисла недолгая пауза,
которую нарушила снова Ророноа. — А в твоём мире есть сильные
мечники?
— Вряд ли, — честно ответил я девушке, которая уже успела
вернуть себе невозмутимый вид. — В нашем мире фехтование — это
скорее хобби и забава, чем ремесло.
— Но как тогда вы сражаетесь? — Она выгнула изящную бровь
дугой.
— Порохом и стальными машинами. За четыре тысячи лет летописи
люди в моем мире не воевали только сто лет, а война — это мощный
двигатель прогресса. Сейчас мы вообще почти всегда ведем войну,
даже не видя противника в глаза или на таком расстоянии, что
добраться до врага не представляется возможным. Ты просто не
успеешь этого сделать, будучи убитым.
— А как же честь и достоинство? — обескураженно поинтересовалась
мечница. Я мрачно хмыкнул и посмотрел ей в глаза, попутно вспоминая
войну.
— На войне нет ни чести, ни достоинства. Одна лишь кровь, грязь
и смерть…
***
Ближе к ночи стало заметно прохладней, а над водой пробегал
промозглый ветерок. «Вот тебе и тропики!» — невесело фыркнул про
себя я, раскладывая одеяло на дне лодки. Лаффи уже вовсю зевала,
прикрывая ладошкой рот, а Зори так вообще уронила голову на грудь.
Покопавшись в нашем грузе, выудил еще одно тонкое одеяло и
осторожно подошел к дремавшей мечнице. Та мгновенно открыла глаза,
посмотрела на меня, но, увидев, что у меня в руках, не стала
задавать глупых вопросов, а просто приняла подношение из рук.
Обернула его вокруг спины, прикрыв плечи, и снова задремала, чем
вызвала у меня завистливый вздох — мне бы так уметь. Обернулся и
увидел, что Лаффи уже сидела возле лежака, явно поджидая меня.
— Да иду-иду, — пробурчал я, подходя к ней. Улегся, подождал,
пока эта мартышка прижмётся ко мне, укрыл последней накидкой и…
— Вы что, так и собираетесь спать? — приподнял голову и взглянул
на смотревшую на нас Зори. В зеленых глазах подозрение и нечто
похожее на неприязнь.
— А что тут такого? — беззаботно отозвалась Монки, укладывая
руку и ногу на мою тушку. — Он теплый, сама попробуй!
— Нет, спасибо, перебьюсь, — сварливо отозвалась воительница,
чуть поерзала, устраиваясь удобнее. При этом мечница так пристально
смотрела на меня, что мне стало как-то не по себе. Будто меня
подозревали в чем-то нехорошем, а я об этом и не догадывался…