Егор Костенко, плотный седоватый
человек, оказался чуть ниже и старше, чем его изображение на
экране. Он усадил Сергеева за стол, хлам на котором расчистил ровно
настолько, чтобы поставить две чашки чая, и уставился на гостя.
Сергеев, разглядывающий чаинки в
непонятно чем пахнущей жидкости странновато-едко-зеленоватого
цвета, не сразу заметил, что хозяин студии выжидающе буравил его
взглядом. Машинально оглянувшись через плечо и увидев лишь большие
пыльные часы без стрелок да стену, увешанную фотографиями и
газетными вырезками, он вопросительно посмотрел на Костенко.
– Как вам чай? – вдруг спросил
журналист.
– Ну… ароматный. – Сергеев побаивался
пить неизвестную жидкость, предложенную самым чудаковатым
нижегородским телеведущим.
– Да вы не стесняйтесь, – подбодрил
Костенко, – это особый целебный сбор. Сплошная польза. – И залпом
осушил свою чашку.
– Итак? – Сергеев вопрошающе
уставился на хозяина кабинета. – Вы ведь меня не просто на
экскурсию пригласили, верно?
– Ну, допустим. – В голосе Костенко
проскользнули неприятные нотки, теперь он избегал смотреть на
своего гостя.
– Как вам известно, я…
– Да уж известно, – перебил Костенко.
– И заметь, не только мне.
Сергеев проглотил готовое сорваться
замечание о том, что чашка сомнительного чая вряд ли может
считаться приглашением на брудершафт.
– Русаков – это не тот человек,
которым можно активно интересоваться, не привлекая внимания
определённых лиц. – Костенко сосредоточенно смотрел в сторону, где
в дальнем углу темнела куча старых книг. – Даже если тебе кажется,
что ты просто состоишь в читательском сообществе.
– Что вы имеете в виду?
– Послушай, Сергеев. – Костенко
наконец-то посмотрел ему прямо в глаза. – Не лезь в эти дела, целее
будешь.
– Да какие дела?
– То, что происходит в Яблоневой
слободе, и вокруг… Оставь это компетентным специалистам.
– Вы себя имеете в виду?
– Парень, у тебя кишка тонка к
Русакову подобраться, понял? – Костенко смотрел на Сергеева
исподлобья. – Или захотелось вслед за твоим приятелем Чесноковым на
больничной койке отдохнуть?
– Вы мне угрожаете? – с улыбкой
спросил Сергеев.
– Я? – хохотнул Костенко. – Поверь, я
просто предупреждаю, чтобы ты держался от Русакова и его Слободы
подальше. Это в твоих интересах.
– А если я не послушаю? – Сергеев
продолжал улыбаться, но внутри отчего-то похолодело.