Неловко.
И боль в ноге. Единственное, что от всего кошмара осталось. Видимо, я ногу сломала, и придется прыгать на костылях. Если повезет, я выбыла из строя на месяц, и это если действительно повезло и я не окажусь на вытяжке. Зато, сказала я самой себе, я точно знаю, что нога у меня еще есть. И мне ее не оторвало, как несчастному нашему царю-освободителю.
Это абсолютно неуместное сравнение почему-то меня рассмешило, и я почти засмеялась, когда…
— Йоланда, — прошипела женщина, наклонившись ко мне близко-близко, и мне в нос ударил омерзительный до тошноты запах гнилых зубов. О, я очень хорошо знала его — и меня всегда, всегда от него мутило! — Бестолковая, никчемная уродка! Твоя сестра стала бы королевой, но раз ее больше нет, корону наденешь ты!
2. Глава вторая
— Хоть какая-то от тебя будет польза! Так что возьми себя в руки и хоть раз в жизни веди себя как положено!
И женщина отшвырнула меня от себя, выпрямилась, и я в полусне-полуяви разглядела на ней длинное платье из тяжелой и темной ткани, и единственными светлыми пятнами были старомодный отложной воротник и такие же манжеты, широкие, едва ли не на треть предплечья, с остро вырезанными краями. Как и воротник. Мода… Не то чтобы я за ней не следила, но, пожалуй, все же не успевала. Когда в моду вошло подобное ретро?
Дверь хлопнула, женщина ушла, и я услышала, как провернулся ключ в замочной скважине.
С улицы все еще доносились голоса. Я закрыла глаза, пошевелила ногой. Боль ослабла, это немного утешило. Значит, нога точно на месте… Я пошевелила другой — и совсем успокоилась, ощутив ее… привычно.
А эта женщина определенно была не врач.
Я пошевелила руками — они тоже были на месте. Зрение вернулось, я поняла, что могу нормально воспринимать реальность — реальность ли? — и думать, и…
Что все это вообще значит? Что все это такое?
Больно, значит, все это не сон? Я часто слышала, что во сне боль не чувствуется, но свои сны я никогда не запоминала, так что сама проверить истинность этого утверждения не могла. Какие у меня имеются факты? Сердце бьется, дыхание есть, я вижу, слышу, могу говорить, и даже меня понимают. Работают все мои привычные пять чувств. Разгибаются пальцы…
Но все остальное было более чем непонятно.
Для начала меня называли — Йоландой. И это было далеко не самым загадочным в происходящем.