— Ваше Величество, — мрачно отвечал
Воронцов, — все нетривиальные решения — суть мошенничество!
— Позвольте не согласится. Вот
смотрите, что мы имеем сейчас: лет двести назад какой-то испанский
тип — может, гранд, а скорее, простой матрос или солдат — шёл по
мексиканским джунглям, да и наткнулся на место, где индейцы
добывали серебро. Он завладел этой шахтой, и теперь, уже двести лет
как, наша страна отдаёт ему с таким трудом получаемые произведения
нашей земли и ремёсел: лён, зерно, железо, меха — в обмен на
блестящие кружочки металла, знаменитого тем, что внешний вид его
нравится негоциантам, и бесполезного во всех прочих отношениях. И
мы платим дань потомкам этого конкистадора, просто потому, что их
предок когда-то смог отнять у американских туземцев их шахту. Разве
это не мошенничество? Это ещё хуже — просто откровенный грабёж!
— Ваше Величество, вы предлагаете
идти против мнения всего света! Серебро — это серебро, а бумага —
это бумага!
— Иные векселя стоят поболее
бриллиантов!
— Потому что в них содержится
обещание выплаты твёрдой суммы золота!
— У нас нет своего золота. И серебра
своего тоже нет. С какой стати нам обещать выплату того, чего у нас
нет? Это глупо. Если уж обещать твёрдую выплату за бумагу — давайте
предлагать то, что у нас есть! Один рубль — пять фунтов железа! Или
полпуда чугуна! Или восемь фунтов пеньки! Или лоад строевой сосны!
Или пуд зерна!
Воронцов, чуть подумав, лишь покачал
отрицательно головой.
— Это будет очень неудобно! Все эти
товары постоянно дорожают и дешевеют, и деньги наши будут
колебаться вместе с ценами на зерно, пеньку, и прочее!
— Вообще-то, это происходит и
посейчас, в отношении серебра. Просто вы этого не замечаете. Вам
кажется, что оно неизменно, а ведь за триста лет со времён открытия
Америки оно подешевело втрое.
— Однако же, Ваше Величество, как вы
можете видеть, наши бумажные ассигнации подешевели много более
серебра! Ещё несколько лет таким курсом — и деньги наши ничего не
будут стоить, как во Франции, где говорят, нищие теперь ленятся
подбирать стофранковые купюры — так ничтожно мала их покупательная
способность!
— Однако же, прошу заметить —
Франция живёт, и успешно воюет с половиной Европы! А то, что деньги
дешевеют — невелика беда! Это дело привычки. Просто вам, как и всем
остальным в нашей Империи, придётся свыкнуться с мыслью, что деньги
теперь будут дешеветь