- ЧТО У ВАС ТАМ ПРОИСХОДИТ?!
Да, Конрад Арвистер никому из близких не лжет, это
принципиально. Но это не значит, что он не лжет и себе!
А еще он очень… очень мстителен и считает, что месть нужно
подавать горячей.
Как чай.
Да, спустя три часа я сидел у себя на кухне и пил чай. Вдумчиво,
неторопливо, медленно смакуя шоколадные конфеты и с удовольствием
сёрбая из чашечки. А еще слушал. Внимал гудящему от напряжения
воздуху, чьи вибрации порождали изнывающие в муке неведения фибры
душ разных мелких и подлых баб, а также одного не менее подлого
волчера. Вина последнего была еще не доказана, но мне,
претерпевшему столько предательств за один дел, было практически
всё равно.
Наконец, самое слабое звено не выдержало и лопнуло. В щель между
стеной и дверью на кухню осторожно протиснулась рыжая гадкая голова
Тарасовой. Убедившись, что в неё ничего не летит, голова принялась
моргать глазищами и пялиться на меня.
Я пил чай, мечтательно осматривая потолок и поглядывая в окошко.
Конфеты были вкусными. Голова боялась и мучилась, а еще, кажется,
кто-то ей мешал с тыла.
Чай пился, сознание отрешалось от суеты, возня букашек за дверью
и на улице уже не представляла для меня какого-либо интереса.
Жужжащий в кармане мобильный телефон не вызывал ни малейшего
желания трогать сейчас его ядовитый хромантий. Есть чай, есть я,
есть покой…
Что-то крякнуло, пискнуло, зашипело, после чего дверь
распахнулась полностью, позволяя телу Тарасовой плюхнуться на пол,
придавившись двумя висевшими у неё на плечах котами. На котах
красовалась Мыш во всём её великолепии, а уже на Мыши расположилась
Виолика Радиган, которая, судя по всему, и послужила причиной
терминальной неустойчивости данной конструкции.
Пав до уровня плинтуса, эти смертные уставились на меня как
питекантроп на балалайку.
Я пил чай. Проблемы неустойчивости среди этих жалких созданий
меня не волновали совершенно. Было немного интересно наблюдать, как
аккуратно выглянувший волчер взял Мыш за кончик хвоста и потянул, а
та, удерживая сиськами и весом нижележащих, поехала назад, везя на
себе и под собой всю конструкцию… но всё-таки недостаточно, чтобы
хоть как-то реагировать.
Нужно было быть царственным, холодным и отстраненным. Позволить
судорожной страсти любопытства, этой поганому огненному червю,
жрать предателей со страшной силой.