Подхожу к двери и нерешительно стучусь в нее под взглядом Игната.
- Входите, - слышу ответ, но не тороплюсь это сделать. Пытаюсь по его тону определить, чего ждать, но это не представляется возможным. Слишком нейтрально прозвучало это "войдите". Может, он вообще, ждет у себя не только меня, но и других сотрудников?
- Ну же, - поторапливает вездесущий Игнат и мне приходится заставить себя.
Вбираю в легкие побольше кислорода, задираю подбородок повыше. Тяну на себя кажущуюся вдруг стопудовой дверь, и решительно шагаю в кабинет.
4. Глава 3
Никита сидит за столом, развалившись в кресле, и просматривает что-то в телефоне.
Как только я вхожу, он поднимает голову, откладывает телефон в сторону и смотрит на меня в упор.
Сглатываю и застываю в нерешительности. Пару секунд медлю, пытаясь справиться с волнением, но все же беру себя в руки.
Закрываю дверь и делаю несколько шагов вперед. Останавливаюсь, не доходя до стола метра три.
Все это время Никита внимательно следит за моим приближением. Скользит по мне взглядом из-под ресниц, и я рада, что одета сейчас более, чем скромно.
Светло-серый костюм классического покроя, состоящий из пиджака и юбки. Юбка приличной длины, до колен. Пиджак с большим вырезом, но под ним строгая белая блузка, застегнутая на все пуговички. Завершают картину туфли-лодочки на невысоком каблуке.
Никита рассматривает все это. Взгляд его задерживается и на груди, и на коленях ничего не пропуская. Сразу хочется накинуть что-то сверху, например, зимнее пальто до пола.
Не понимаю, почему так происходит.
Во мне сейчас нет ничего, на что можно было бы пялиться вот так. А он словно раздевает глазами.
- Садись, - кивает Никита на стул, и я послушно сажусь.
Сейчас мне и правда лучше посидеть.
Как бы не храбрилась, но организм живет какой-то своей жизнью и ноги подводят меня в первую очередь. Не только ноги, все тело реагирует на этот его взгляд весьма странно. Точно отзывается.
Этим взглядом он плавит меня и мою волю, размягчает. Я таю, словно шоколад под солнечными лучами. Будто и не было этих восьми месяцев врозь. Таких важных для меня месяцев, когда вся моя жизнь переменилась окончательно и бесповоротно.
Мы снова, как и в холле, играем в гляделки и это продолжается не меньше минуты.
Никита первым нарушает тишину.
- Как дела, Сонь? – спрашивает он, а я заставляю себя сидеть прямо и отвечать ровным голосом.