Все повернулись к двери во внутренние помещения, откуда и прилетел кубок. Там стоял Чигару:
– Дэйти, ещё одна такая выходка, и будешь зарабатывать исключительно музыкой. За неимением языка.
Менестрель легко выскочил из-за стойки и уселся на прежнее место, прижимая к груди лютню:
– Мне со вчерашнего вечера его светлость запретил шуметь из-за того, что ей надо отдохнуть! Я страдал! От тишины у меня помрачился рассудок! А ты издеваешься над бедным, больным менестрелем!
– Я всё сказал, – бросил ему Чигару и посмотрел на меня. – Эйна, идём.
Под пристальными взглядами мужчин я спустилась вниз. Большинство смотрели на меня с любопытством, и только менестрель Дэйти прожигал взглядом.
Ну, ещё Чигару, но у него, похоже, просто тяжёлый взгляд.
Он шагнул в сумрак внутренних помещений. Я последовала за ним, уже предполагая, что может быть причиной вызова. Пробудившееся в кончиках пальцев покалывание сразу убедило меня в верности догадки: судя по яркости солнца за окнами, с нашего приезда прошло прилично времени, и рахра могла снова пробудиться.
Чигару открыл ближайшую дверь. Комната, наверное, принадлежала хозяину постоялого двора: мебель качественнее и изящнее, больше шкур, стеклянные фигурки зверей на камине, водяные часы.
Кайден полулежал на тахте перед столиком с фруктами и вином. Я остановилась, глядя в его бледное лицо. Покалывание силы разливалось по рукам, призывая действовать.
– Можешь идти, Чигару, – велел Кайден.
Он был бледен, но его голос не потерял силу.
– Как пожелаешь, – странно отозвался Чигару. – Но подумай о том, что я сказал.
– Не имеет значения, как я поступлю, – с грустью ответил Кайден. – Всё равно расскажут всё так, как будет выгодно им.
– И всё же я бы не стал провоцировать, – Чигару покосился на меня. – Но это твой выбор.
Он вышел, оставив нас одних. Я же лишь с тихим хлопком двери вспомнила, что для более эффективного исцеления мне нужны инструменты.
Кайден откинулся на подушки и указал кубком в сторону:
– Твоя алхимия, кисть – всё там.
В кресле-качалке в углу действительно стоял мой изрядно исхудавший рюкзак. Забирая его, я спросила:
– Почему вы не позвали меня раньше?
– Тебе нужно было отдохнуть, а мне не настолько плохо, чтобы я не мог потерпеть.
Судя по ощущениям, ему не настолько хорошо, чтобы терпеть из-за пары часов моего сна.