Наконец, поднял кулак и постучался… Дверь сама собой открылась. Видимо, Артур не запирает её. Может, не привык к такому механизму?.. Он же был в свите Пантеона в мире Богов и жил в роскоши. Запирать двери, видимо, не для него.
Пройдя в квартиру и тихо закрыв дверь на замок, Аран прошёл в зал. Там сидел мужчина с золотыми локонами до плеч, одетый в белую майку и штаны. Он читал книгу, медленно перелистывая страницы.
— Я занят… — прошептал Артур, перелистнув страницу. — Если есть разговор, приходи завтра…
Улыбнувшись, Аран сделал шаг и сказал:
— Так ты встречаешь блудного сына?
Книжка резко закрылась. Артур подскочил и его яркие голубые глаза удивлённо уставились на гостя. Было видно, что он хотел броситься к Арану… как вдруг осёк себя. В их последнюю встречу было много болезненных слов и недопонимания…
Аран встал напротив отца, улыбнувшись:
— Я… видел маму.
— Ч… что?.. — голос Артура дрогнул, а его глаза стали влажными. — Это… как?..
— Её душа… таилась во мне. Когда ты бросил меня… внутренняя сила пробудилась во мне и пыталась разорвать изнутри. А мама, её душа, вселилась в моё тело и сдерживала эту силу… Потом я был в Мире Богов, там сила начала прорываться, но я смог усмирить её… и встретил маму. Она показала мне ту ночь… показала, как ты страдал… Она сказала мне… что ты поступил правильно. Она верит, что наша семья всегда будет вместе, а пока она будет наблюдать за нами с небес…
Артур рухнул на колени, сжав кулаки, и начал рыдать, шепча через боль:
— Лили… даже после смерти… ты всё так же мудра и прекрасна…
Аран сел на колени и положил руку на плечо Артура, сам начав плакать. Это произошло непроизвольно. Слишком уж многое накопилось в душе.
— Я хочу сказать тебе… Прости меня, Папа. Прости, что хотел убить тебя. Прости, что не поверил тебе… прости, что обвинял. Я не представляю, что ты пережил. Мне страшно подумать, как ты жил все эти годы. Ты убил свою жену, дабы спасти своих детей… и сделал так, что каждый возненавидит другого. Чтобы мы все стремились стать сильнее, ибо этот мир не примет слабаков, — Аран начал захлёбываться в слезах. — Если это ещё возможно… мы можем стать той семьёй, что были раньше?
Артур резко обнял сына, громко рыдая.
— Конечно!!! Мы всегда были семьёй!!! Я никогда не брошу тебя, Аран! И никогда не возненавижу! Ты мой ребёнок! И плевать, что я не твой родной отец.