Следующие три дня, я шел, практически не обращая внимания ни на
направление движения, ни на что иное. Разве что старался не
подниматься к снежным вершинам, хотя однажды это сделать все же
пришлось. Хотя в округе я не видел никаких признаков поселений,
однажды прямо передо мною появилась тропа. Причем это была именно
тропа, а не какое-то природное образование, которая раньше, очень
давно похоже была полноценной дорогой, все же местами камень
заменяла земляная подушка и было видно, что когда-то здесь была
проложена и вторая колея, правда достаточно узкая, похожая на то,
что здесь проходила, разве, что телега. Позже, чуть выше, в боковой
стене я вдруг заметил изрядно проржавевший вбитый крюк, и
болтающийся на нем обрывок веревки. А чуть дальше и еще несколько
подобных крюков вбитых в стену. Учитывая, что подо мною буквально в
одном шаге от края тропы, находилось глубокое ущелье, крюки
говорили скорее о том, что когда-то на них висела веревка,
обеспечивающая перила или поручни, не знаю, как правильнее назвать
это приспособление.
Через какой-то промежуток, тропа критически сузилась до самого
минимума. Причем было похоже на то, что либо на тропу упал
здоровенный камень сверху, который разрушил ее, либо кто-то просто
взорвал эту самую тропу, чтобы удалить проход куда-то наверх.
Учитывая это, я очень надеялся, что обнаружу выше, хоть какое-то
поселение, которое не желало общения с теми кто живет внизу, и
потому разрушило тропу. А может произошло и наоборот. Как-то читал,
что таким образом боролись с разбойниками, нападающими на поселения
в долине. В любом случае, если я дойду до людей, буду считать, что
мне очень повезло. Ведь не прибьют же меня там, да и закон
гостеприимства здесь на Востоке, всегда стоял на первом месте.
Крюки вбитые в стену еще встречались, сама же тропа сузилась
настолько, что мне приходилось, порой идти приставным шагом,
вжимаясь грудью в холодный камень, и выискивать любую щель за
которую можно зацепиться, чтобы не соскользнуть с узкого карниза.
При этом в некоторых местах, я чувствовал, как мои пятки нависают
над пропастью, но обратного пути просто не было и я решил
пробиваться только вперед. Хорошо, хоть не было дождя, и тропа была
достаточно сухой и не очень скользкой. Последние три-четыре десятка
шагов были особенно тяжелыми. Я буквально полз на цыпочках вжимаясь
всем телом в камень, и хватаясь пальцами за любую трещину, лишь бы
только удержаться. Радовало хотя бы то, что появившийся сильный
ветер сквозняком дул именно на меня, дополнительно прижимая к
стене. Было бы наоборот, я бы уже давно отправился в последний
полет. Вскоре показался довольно широкий просвет, и я пройдя еще с
десяток шагов, оказался на довольно широкой площадке, окаймленной
поднимающимися вверх скалами. Все здесь говорило за то, что я вышел
на перевал.