Женщина всхлипнула:
— Так жалко. Такой молодой. Такой красивый. Такой смелый. Хоть вы живы, девушка!
Скорая и пожарные подъехали одновременно. Значит, не так уж много времени я была без сознания.
— А кто меня вытащил? — Я перевела взгляд с мужчины на женщину и обратно.
— Не знаю, — покачала головой пассажирка автобуса, а очевидец тяжело вздохнул.
В этот момент с другой стороны улицы с пробуксовкой стартанул черный тонированный автобус с надписью «Ритуал».
2. ГЛАВА 2
ГЛАВА 2
Домой я добралась затемно, совершенно разбитая. Постучалась в дверь, потому что так и не нашла свой пакет с вещами, маской, телефоном и ключом.
— Ты где была? Время видела? — Мама открыла дверь резко, обдала ледяным взглядом с головы до ног и оскорбленно отступила в квартиру.
Пока я снимала кроссовки, так и чувствовала ее щупающий взгляд. Знала — сейчас рванет, но не ощущала в себе ни малейшей силенки нейтрализовать гневный запал.
— Новое платье! Приперлась под ночь, коса растрепана! Ты себя в зеркало видела? — Глаза мамы вылезали из орбит.
Конечно, такая вечно приходящая по часам я, и вдруг…
Я вернулась бы раньше, но не могла уйти, пока не узнала от пожарников, что внутри никого не было.
— Мне все равно, как я выгляжу. — Я равнодушно открыла дверь в нашу с сестрой комнату, но тут же была притянула назад за плечо.
— Я с тобой разговариваю, негодяйка! Где твой телефон? Где ключи? С кем ты кувыркалась, что все на свете забыла?
Я повернулась, глубоко вздохнула, понимая, что без объяснений просто не смогу нормально поспать:
— Мам, случилась…
— Ты еще помнишь, что у тебя есть сестра? А мать? Юльке на форму не хватает, а ты щеголяешь в обновках. Или хахаль подарил?
— Я облила…
— Не смей заводить интрижки! Думаешь, найдешь мужика, которому мы с твоей сестрой нужны будем? А ты? Уже говорила ему, что не умеешь готовить? Что у тебя на шее два иждивенца?
Я подавилась объяснением, глядя на мать во все глаза.
А ведь клялась себе, что меня больше не заденут ее слова. Божилась, что больше не буду поддаваться на ее манипуляционные замашки. Обещала себе, что ради себя и Юльки смогу отгородиться от нее равнодушием и иронией.
Но сегодня все мои стены были хлипкими и шатались от ветра материнской критики. В них появлялись дыры с каждым упреком, и теперь они больше походили на решето.