— А? Да все хорошо… Свет, тут моя Ленка тебе платья передала! Говорит, что поправилась, больше не влезает. — Слесарь увидел, что я открыла рот для возражения, и тут же добавил: — Если не возьмешь, то я на помойку отнесу. Моя новый комод купила, вещи не помещаются.
— Ну, если так, то Юльке заберу. Вырастет, может, наденет. — Я прижала маску к груди и закрутилась вокруг оси, будто в бальном платье. Сделала реверанс: — Благодарю.
А, нет, надо было как джентльмен прижать руку к груди, а второй рукой — с маской, будто со шляпой, отвесить поклон. Кто-то забыл, кто в семье кормилец, а кто красотка.
— Вот и правильно. Я не очень в этом разбираюсь, но жена говорит, что фасон вечный. Ты тоже надела бы, а то никогда на тебе юбки не видел. Хорошо хоть, волосы на месте!
Я вытащила русую косу из-под ворота спецовки. Потрепала кончик, похожий на беличье ушко.
— Отцу нравилась коса. — Я прижала маску крепче, чувствуя, будто трещины не по стеклу пошли, а по душе.
Сеня почесал затылок и махнул рукой в сторону огромного железного контейнера, который заменял и раздевалку, и столовую, а иногда и зону отдыха.
— Я пакет в бытовке оставил! Все уже переоделись и уехали, так что разбирайся спокойно. А я домой, голодный как собака! — Сеня покосился на мои руки и поджал губы. — И это… Начальству передам, что ты согласна на новую маску.
И как только в этом ходят по своей воле? Последний раз надевала платье лет десять назад на выпускном в начальной школе.
Я со скрипом души поправила перекрученную ткань на талии и вышла из метро.
— Папа, смотри, тетя в платье и в кроссовках! — Малыш лет четырех наступил мне на потрепанный мысок из уже серого кожзама и испуганно подпрыгнул на месте. Смотрел он на меня как на огнедышащего дракона — будто вот-вот пульну огнем — и очень этого ждал.
— Просто это очень современная тетя! Простите его, девушка, — раскаялся за двоих молодой отец.
— Ничего. — Я подмигнула мальчику и достала из пакета, словно зайца из шляпы, сварочную маску. — Просто я ничего не понимаю в моде!
Городские стиляги действительно давно отправили туфельки на пыльную полку и надели кеды под платья и юбки, вот только не такие толстые, поролоновые, обшарпанные, как были на мне. Ни одна модница не вышла бы в таком виде из дома, даже под страхом смертной казни. Но то они, а то — я.