Еще раз проверив Машу, которая все так же лежала без сознания и
постанывала, я начал одеваться, ибо по дому в такую жару ходил в
трусах. Надев на себя первое что попало под руку, вышел на
площадку. Постучавшись в ближайшую дверь, стал ждать пока ответят.
И не дождался. Постучал еще. И еще. Пошел к следующей двери. Та же
история. Подойдя к третьей двери и постучав, тут же отшатнулся от
нее. Потому что из-за неё послышался рык, и не собачий рык, а
именно человеческий. И тут же в нее начали бить изнутри. И не
стучать, а именно бить.
Да что здесь происходит?! Какого хрена он рычит?
Капитально наделав в штаны, собрался поскорее вернуться в дом.
Но по пути в квартиру перед глазами появилась надпись.
«Идет анализ…»
Постояв секунд десять, я все еще ничего не понял. Хотя понял — у
меня гуси с цепи сорвались. Ну а чем ещё можно объяснить
происходящее?
Вырвал меня из раздумий особенно сильный удар по двери. Лучше
свалить подобру от ненормального. Зашел в дом и сразу закрыл за
собой дверь на все замки. Еще и ключ оставил в замке, для
надёжности.
Так, надо собраться и идти за помощью. Но сначала попить. Я
обратил внимание что мне стало немного получше, но все равно
самочувствие такое, как будто неделю пил водку, а потом неделю меня
били ногами. Заглянул в комнату. Маша все так же была в отключке.
Хоть стонать перестала. Я пошел на кухню, перед этим переодев шорты
домашние на выходные. И проходя мимо зеркала опять застыл как
вкопанный. У меня были такие же струйки засохшей крови, как и у
Маши. Но не только из носа, но и из ушей и даже из глаз.
Охренеть.
Неожиданно перед глазами появился текст.
«Идет считывание индивидуальных параметров…»
«Идет настройка интерфейса…»
И тут же вспышка головной боли, как будто гвоздь забили. Опять
все поплыло перед глазами, опять шум в ушах и голове. Я рухнул на
пол, не в силах осознанно двигаться. И опять отключился.
Пробуждение прошло легче чем в прошлый раз. Разлепив глаза, не
сразу поняв, что вижу перед собой плинтус, попытался встать. Черт,
как же спина болит. Кряхтя, поднялся на ноги. Голова немного
кружилась. Надо проверить Машу. Вернувшись в зал, первым делом
кинулся к ней. Она лежала в другой позе, на боку, и уже не стонала.
Хотя выражение лица все равно было страдальческое. Последний раз
видел ее такой, когда мы вернулись домой под утро от друзей с
празднования Нового года. Но дыхание было ровное, она не
подергивалась. Это радовало.