Затем я осмотрелся и понял, что на станции стояла полиция и
поддерживала тут порядок, а по бокам от ж/д дороги и станции
тянулись огромные трущобы из уродливых домишек, в большинстве своем
явно сделанных из подручных средств, то есть проще говоря - из
мусора.
Какие-то полусгнившие доски, куски дсп и гипсокартона, а иной
раз и просто картона, кусками в основном синего полиэтилена были
прикрыты дыры в стенах и крышах, а сами крыши - это куски рифленого
железа, а иной раз даже просто доски, обмотанные все тем же
полиэтиленом.
Глянув на север я увидел мост, по которому мы приехали, огромную
реку и возвышающуюся на другом берегу здоровенную стену, на которой
виднелись грозные турели, а из специальных бойниц торчали тяжелые
пушки.
"Значит мы за Третьей Стеной..."
ХЛОП!
- А? - удивленно воскликнул я и обернувшись уставился на
лыбящегося Меркури, который еще раз похлопал меня по плечу и
сказал.
- Че ты уставился, как баран на новые ворота?
- В смысле?
- Забей! Пошли уже!
Вскоре мы сошли с платформы и погрузились в покрытые мусором в
три слоя узкие улочки трущоб и пока мы шли там, уворачиваясь от
торчащих тут и там лестниц, ведущих на вторые этажи домов, то слева
и справа от нас были открытые двери и ставни не застекленных окон
этих жалких домишек размером в одну небольшую комнатушку, в которых
на грязных досках и коврах сидели смуглые люди вакуанской
национальности и занимались всякими разными делами. Я конечно
увидел немногое, но и того, что было, мне хватило сполна, чтобы
примерно понять их быт.
Они тут плели соломенные тапочки, мочалки, веники, лепили посуду
из глины и в соседнем доме их тут же покрывали глазурью, шили
ковры, полотенца и прочие напольные коврики, но затем я увидел
самое страшное и это меня поразило до глубины души.
Я аж застыл на месте как вкопанный, так как в одном из домов
жарили всякие орешки, горох и прочую фасоль, а затем расфасовывали
это все по пакетам и клеили на них этикетки. Но не это меня
поразило, а тот факт, что это все делали давно не мывшиеся мужчины
в засаленных комбинезонах, которые проводили данные операции
готовки и фасовки товара своими волосатыми и потными руками с
почерневшими от грязи пальцами и ногтями и они вообще не волнуясь о
гигиене чесали себе, э-э-э, скажем так, чести тел пониже спины или
живота, а также чихали, кашляли и сморкались в висящую тут же на
гвозде грязную тряпку, видимо когда-то бывшую полотенцем.