Варп-разлом содрогнулся, будто живое существо дёрнуло
конвульсией.
“Забирайте посылку и проваливайте намеченными маршрутами.
Будьте в назначенных местах и я найду вас” Мысленный посыл
достиг нескольких варповых духов, поспешивших тихонько просочиться
через барьер вокруг Азкабана с другой от сражения стороны.
Остальные же, орды их, продолжали стекаться подкреплением к своему
создателю.
Мгновение отвлечения стоило оплавленного черепа от попадания
золотистой молнии. Урон от неё не прошёл, а ожог - издержки защиты.
Но Одержимому было плевать. Ведь какая разница, отчего сгорит эта
болванка? Внешний урон или невозможная для смертных материалов сила
Великого Океана - всё одно костяк своё отслужил, как и душа Диадо.
Нужно лишь исполнить задуманное пока тело окончательно не
рассыпалось. Новый рывок сквозь наложенные как попало щиты разных
типов. Варпу всё равно - те разлетаются от тарана и догорают в
антрацитовом огне, пока магию вокруг прожигают лиловые искры,
льющиеся из горящих костей и полыхающих энергией Эмпирей глаз.
Новый взрыв варпового огня, подобный тому, который был
подготовлен по ходу “диалога” со стариком, отправляется в портал из
которого бьёт стихийный свет. Почти сдержанное щитами, пламя
умудряется лизнуть одним из языков кромку пространственного
тоннеля. Он стягивается в точку и болезненно схлопывается, на
мгновение ошеломляя ближайших волшебников выбросом маны. Далеко не
всех, но те, кто позволил себе оступиться лишаются голов или рук.
Когти пропарывают плоть и отравляют разум, отчего покалеченные
выжившие начинают истерично хихикать, глядя на обрубки собственных
конечностей или вываливающиеся потроха. Освобождённые органы
разбухают, из порченной крови вырастают лапки и вот вместо участка
кишок у первого выжившего в животе копошится сколопендра-мутант,
вырывая всё больше алого и розового из жертвы с каждой отрастающей
на панцире новой конечностью. Рядом второго измочаливают до
состояния тряпки собственные отрубленные руки, явно намеревающиеся
за остаток жизни бывшего хозяина отрастить по полноценному телу.
Третий медленно обращается серым пеплом, которые сыпется у него из
груди и вместо того, чтобы лежать на месте, снова заползает в раны
и только увеличивает скорость распада. Уже неопознаваемый труп
пожирает сам себя десятками и сотнями небольших пастей, постоянно
увеличиваясь и уменьшаясь - тело обещает надолго застрять в этом
цикле, если не использовать то как-то иначе.