— Скорее думает, что умнее других, — в голосе женщины было куда
меньше презрения, чем у русского, но все-таки было, — и есть,
скажем так, преемник, что метит на его место. А я хочу, чтобы этим
преемником стали вы, — закончила она выразительно глядя на
профессора.
— Угу, а ты, оставаясь моим помощником, тоже чуть-чуть
приподнимешься, — он понятливо улыбнулся, — но я не против увидеть
— как этот придурок сядет в лужу, я уже очень давно этого хочу, —
закончил русский со злорадной улыбкой.
— Я догадываюсь, — Ванесса на миг отвернулась, но профессор
заметил, как нехорошо блестят ее глаза.
— С кем он заключил сделку? — негромко поинтересовался он.
— Правительство, — тут же отозвалась женщина.
— Дважды дурак, — резюмировал профессор, — но намек я понял,
начинаю готовиться к переезду, сделай то же самое, и дай команду
убрать лаборантов, едва ли они что-то знают, но не будем
уподобляться Биркину, — в ответ Ванесса кивнула, и встав с дивана,
отправилась к помещению с образцами БОО. А профессор грустно
вздохнул, глядя ей вслед, вновь заметив злой блеск ее глаз.
Смерть Хариса мало что изменила в жизни русского, он по-прежнему
продолжал свои исследования, отчитываясь уже Уильяму Биркину.
Проект «Тиран» требовал доработки, и он охотно за нее взялся,
Тираны на тестовых полигонах демонстрировали неотступное следование
целям задания, возросший интеллект и возможность понимать
простейшие команды. Также русский сумел наладить массовый выпуск
Тиранов, используя штаммы вирусов выведенных в лабораториях СССР.
Харис переслал так необходимое оборудование, а его разрешение никто
не стал аннулировать... Но Биркин исследовавший вирус G и
поглощенный своими идеями, смотрел на это с неприкрытой
брезгливостью, указывая на отсутствие инстинкта самосохранения,
прямолинейность и агрессивность подопечных русского. А попутно шли
испытания новых типов БОО и их модификаций... А четыре Тирана,
которых профессор должен был представить через полтора года, ждали
своего часа в капсулах...
Так продолжалось из года в год, профессор, что до этого момента
активно поднимался по карьерной лестнице, неожиданно замер на своей
должности, даже не пытаясь как-то изменить свое положение. Казалось
судьба Маркуса, Хариса и еще ряда руководителей Амбреллы настолько
его испугала, что он даже думать не мог о противостоянии Биркину,
не стеснявшемуся насмехаться над ним, и лишь поругивал его наедине
с помощницей.